ложь и заблужденія возможны, что знаніе можетъ быть при нѣкоторыхъ условіяхъ истиннымъ и можетъ быть ложнымъ, и только уже послѣ этого заняться выясненіемъ пути для истиннаго познанія. Въ такихъ цѣляхъ Платонъ, производя анализъ условій всякаго знанія вообще, и указывая среди нихъ на тѣ, которыми опредѣляются ложь и заблужденіе, доказываетъ возможность мнимаго знанія. Доказавши его существованіе, Платонъ уже свободно могъ теперь обратиться къ изслѣдованію вопроса, какимъ путемъ необходимо идти человѣческому сознанію, чтобы избѣжать этого мнимаго познанія, сущность котораго только-что была имъ раскрыта, и достичь истиннаго? Такъ какъ вопросъ о лжи и заблужденіи былъ тѣсно связанъ съ ученіемъ о небытіи, то Платону пришлось подвергнуть пересмотру и это ученіе. Слѣдовательно, критика ученій о несуществующемъ была подсказана самой философской задачей Платона, и вовсе не была вызвана какой-либо внѣшней причиной, напримѣръ, сочиненіемъ Горнія. Что при изслѣдованіи вопроса о возможности знанія вообще, въ частности о возможности лжи и заблужденія, Платонъ иольззштся возраженіями софиста, это вполнѣ понятно, такъ какъ со стороны именно софистовъ и можно было ожидать наиболѣе вѣскихъ и остроумныхъ мыслей въ такой области. Вся научно-литературная и педагогическая дѣятельность ихъ основывалась на непризнаніи лжи, на утвержденіи о субъективности познанія, и нотому-то Платонъ отъ нихъ и могъ ожидать наиболѣе сильныхъ возраженій на свои воззрѣнія о возможности познанія, адэкватнаго истинно-сущему, и необходимости особой науки о познаніи, руководствуясь которою только и можно достичь объектпвно-достовѣрнаго знанія. Эта наука составляла для Платона предметъ продолжительныхъ изслѣдованій, безпрерывнаго исканія, постоянныхъ попытокъ построенія. Приводя возраженія Софиста, Платонъ обнаруживаетъ свою обычную добросовѣстность искателя истины, противопоставляющаго собственнымъ воззрѣніямъ взгляды противоположнаго направленія, чтобы изъ столкновенія ихъ познать истину. Представителемъ такого направленія Платонъ выводитъ софиста вообще, т. е. типическаго сторонника софистическихъ воззрѣній. Благодаря тому, что передъ нами собирательное лицо, воплощающее всѣ наиболѣе характерныя черты софистовъ, становилось возможнымъ вложить въ уста его и всѣ наиболѣе характерныя воззрѣнія, бывшія въ ходу не у того или иного изъ софистовъ,
ложь и заблуждения возможны, что знание может быть при некоторых условиях истинным и может быть ложным, и только уже после этого заняться выяснением пути для истинного познания. В таких целях Платон, производя анализ условий всякого знания вообще, и указывая среди них на те, которыми определяются ложь и заблуждение, доказывает возможность мнимого знания. Доказавши его существование, Платон уже свободно мог теперь обратиться к исследованию вопроса, каким путем необходимо идти человеческому сознанию, чтобы избежать этого мнимого познания, сущность которого только что была им раскрыта, и достичь истинного? Так как вопрос о лжи и заблуждении был тесно связан с учением о небытии, то Платону пришлось подвергнуть пересмотру и это учение. Следовательно, критика учений о несуществующем была подсказана самой философской задачей Платона, и вовсе не была вызвана какой-либо внешней причиной, например, сочинением Горние. Что при исследовании вопроса о возможности знания вообще, в частности о возможности лжи и заблуждения, Платон иольззштся возражениями софиста, это вполне понятно, так как со стороны именно софистов и можно было ожидать наиболее веских и остроумных мыслей в такой области. Вся научно-литературная и педагогическая деятельность их основывалась на непризнании лжи, на утверждении о субъективности познания, и нотому-то Платон от них и мог ожидать наиболее сильных возражений на свои воззрения о возможности познания, адэкватного истинно-сущему, и необходимости особой науки о познании, руководствуясь которою только и можно достичь объектпвно-достоверного знания. Эта наука составляла для Платона предмет продолжительных исследований, беспрерывного искания, постоянных попыток построения. Приводя возражения Софиста, Платон обнаруживает свою обычную добросовестность искателя истины, противопоставляющего собственным воззрениям взгляды противоположного направления, чтобы из столкновения их познать истину. Представителем такого направления Платон выводит софиста вообще, т. е. типического сторонника софистических воззрений. Благодаря тому, что перед нами собирательное лицо, воплощающее все наиболее характерные черты софистов, становилось возможным вложить в уста его и все наиболее характерные воззрения, бывшие в ходу не у того или иного из софистов,
