представленіе о немъ не есть правильное; ясно вѣдь, что тотъ, въ комъ оно образуется по отношенію къ какому-либо одному искусству, тотъ не можетъ видѣть ту сторону послѣдняго, куда относятся всѣ знанія, необходимыя для этого искусства, вслѣдствіе чего онъ и называетъ обладателя ими (знаніями) вмѣсто одного имени многими именами.
Ѳеэт. Кажется, это большею частью происходитъ приблизительно такъ.
20. Стр. Да не испытаемъ же и мы при изслѣдованіи подоб- в. наго изъ-за лѣности, но примемъ прежде всего одно изъ сказаннаго о софистѣ; это одно кажется мнѣ болѣе всего обнаруживающимъ его природу.
Ѳеэт. Каково же оно?
Стр. Мы гдѣ-то признали его (софиста) искусникомъ въ спорахъ.
Ѳеэт. Да.
Стр. Что же? Не такъ ли (признали), что онъ учитъ этому-то самому и другихъ?
Ѳеэт. Почему же нѣтъ?
Стр. ГІосмотримъ-ка относительно чего же обѣщаютъ подобные люди сдѣлать другихъ спорщиками? Пусть наше изслѣдованіе идетъ сначала приблизительно въ такомъ родѣ. Ну-ка дѣлаютъ ли с. они другихъ людей способными спорить о божественныхъ дѣлахъ, скрытыхъ отъ большинства?
Ѳеэт. О нихъ дѣйствительно говорятъ это.
Стр. А что же относительно видимаго на землѣ, небѣ и тому подобнаго?
Ѳеэт. А какъ же?
Стр. И конечно, мы знаемъ, что когда въ частныхъ бесѣдахъ, зайдетъ какая-нибудь рѣчь о бываніи и сущности, они и сами оказываются искусными на возраженія и другихъ дѣлаютъ такими же способными въ томъ, какими являются сами?
Ѳеэт. Конечно.
Стр. А что же — касательно законовъ и всего, относящагося D къ государству, берутся ли они сдѣлать другихъ искусными спорщиками объ этомъ?
Ѳеэт. Да вѣдь никто съ ними, такъ сказать, и не сталъ бы бесѣдовать, если бы они не брались.
представление о нём не есть правильное; ясно ведь, что тот, в ком оно образуется по отношению к какому-либо одному искусству, тот не может видеть ту сторону последнего, куда относятся все знания, необходимые для этого искусства, вследствие чего он и называет обладателя ими (знаниями) вместо одного имени многими именами.
Феэт. Кажется, это большею частью происходит приблизительно так.
20. Стр. Да не испытаем же и мы при исследовании подоб- в. наго из-за лености, но примем прежде всего одно из сказанного о софисте; это одно кажется мне более всего обнаруживающим его природу.
Феэт. Каково же оно?
Стр. Мы где-то признали его (софиста) искусником в спорах.
Феэт. Да.
Стр. Что же? Не так ли (признали), что он учит этому-то самому и других?
Феэт. Почему же нет?
Стр. ГИосмотрим-ка относительно чего же обещают подобные люди сделать других спорщиками? Пусть наше исследование идет сначала приблизительно в таком роде. Ну-ка делают ли с. они других людей способными спорить о божественных делах, скрытых от большинства?
Феэт. О них действительно говорят это.
Стр. А что же относительно видимого на земле, небе и тому подобного?
Феэт. А как же?
Стр. И конечно, мы знаем, что когда в частных беседах, зайдет какая-нибудь речь о бывании и сущности, они и сами оказываются искусными на возражения и других делают такими же способными в том, какими являются сами?
Феэт. Конечно.
Стр. А что же — касательно законов и всего, относящегося D к государству, берутся ли они сделать других искусными спорщиками об этом?
Феэт. Да ведь никто с ними, так сказать, и не стал бы беседовать, если бы они не брались.