Стр. Считая душу за нѣчто существующее?
247. Ѳеэт. Да.
Стр. Какъ же? Не говорятъ ли они про душу, что одна душа справедливая, другая несправедливая, та разумная, а та неразумная?
Ѳеэт. А какъ же иначе?
Стр. И не такъ ли, что вслѣдствіе обладанія справедливостью и вслѣдствіе ея присутствія, каждая душа становится таковой-то, а вслѣдствіе и обладанія противоположнымъ — обратнаго качества?
Ѳеэт. Да и это они подтверждаютъ.
Стр. Они. далѣе, скажутъ, что то, что можетъ присутствовать при чемъ-либо и отсутствовать, непремѣнно должно быть чѣмъ-нибудь.
Ѳеэт. Они говорятъ такъ.
B. Стр. Когда же справедливость, разсудительность и всякая другая добродѣтель и ихъ противоположности существуютъ, а также существуетъ и душа, въ которой все это проявляется, то признаютъ ли они что-либо изъ того видимымъ и осязаемымъ или же все — невидимымъ?
Ѳеэт. Изъ этого всего почти ничего нѣтъ видимаго.
Стр. Какъ же? Неужели они утверждаютъ, что нѣчто подобнаго рода имѣетъ тѣло?
Ѳеэт. Здѣсь они уже не рѣшаютъ все одинаковымъ образомъ, но имъ кажется, что наша душа обладаетъ тѣломъ, по отношенію же къ разсудительности и каждаго изъ того, о чемъ ты спрашивалъ.
C. они боятся дерзнуть, какъ согласиться, что ничего изъ всего того не существуетъ, такъ и признать, что все есть тѣла.
Стр. Намъ ясно, Ѳеэтетъ, что мужи стали лучшими. Вѣдь "посѣянные44 и "произведенные44 землею между ними не выказали бы ни въ чемъ робости, но всячески настаивали бы на томъ, что то, чего они не могутъ сдавить руками, то безусловно есть ничто.
Ѳеэт. Они почти такихъ взглядовъ, какъ ты говоришь.
Стр. Спросимъ, однако, снова ихъ; если они пожелаютъ что-либо, хотя лишь самое малое изъ существующаго, признать безтѣлеснымъ, то этого достаточно. Вѣдь они должны будутъ признать
D. то, что обще по своей природѣ какъ съ этимъ (безтѣлеснымъ), такъ и съ тѣмъ, что имѣетъ тѣло, глядя на что, они говорятъ о существованіи и того, и другого (т. е. и безтѣлеснаго, и тѣлеснаго). Быть
Стр. Считая душу за нечто существующее?
247. Феэт. Да.
Стр. Как же? Не говорят ли они про душу, что одна душа справедливая, другая несправедливая, та разумная, а та неразумная?
Феэт. А как же иначе?
Стр. И не так ли, что вследствие обладания справедливостью и вследствие её присутствия, каждая душа становится таковой-то, а вследствие и обладания противоположным — обратного качества?
Феэт. Да и это они подтверждают.
Стр. Они. далее, скажут, что то, что может присутствовать при чём-либо и отсутствовать, непременно должно быть чем-нибудь.
Феэт. Они говорят так.
B. Стр. Когда же справедливость, рассудительность и всякая другая добродетель и их противоположности существуют, а также существует и душа, в которой всё это проявляется, то признают ли они что-либо из того видимым и осязаемым или же всё — невидимым?
Феэт. Из этого всего почти ничего нет видимого.
Стр. Как же? Неужели они утверждают, что нечто подобного рода имеет тело?
Феэт. Здесь они уже не решают всё одинаковым образом, но им кажется, что наша душа обладает телом, по отношению же к рассудительности и каждого из того, о чём ты спрашивал.
C. они боятся дерзнуть, как согласиться, что ничего из всего того не существует, так и признать, что всё есть тела.
Стр. Нам ясно, Феэтет, что мужи стали лучшими. Ведь "посеянные44 и "произведенные44 землею между ними не выказали бы ни в чём робости, но всячески настаивали бы на том, что то, чего они не могут сдавить руками, то безусловно есть ничто.
Феэт. Они почти таких взглядов, как ты говоришь.
Стр. Спросим, однако, снова их; если они пожелают что-либо, хотя лишь самое малое из существующего, признать бестелесным, то этого достаточно. Ведь они должны будут признать
D. то, что обще по своей природе как с этим (бестелесным), так и с тем, что имеет тело, глядя на что, они говорят о существовании и того, и другого (т. е. и бестелесного, и телесного). Быть
