Сокр. Мнѣ кажется, Горгіасъ, что это есть не искуственное занятіе, но бесѣда догадливой, мужественной и по природѣ сильной души съ людьми. Главное дѣло въ немъ я B. называю ласкательствомъ. Такого занятія, мнѣ кажется, много и другихъ частей, изъ которыхъ одна — дѣло кухни: это занятіе представляется искуствомъ; но, по моему мнѣнію, оно — не искуство, а опытность и навыкъ. Частями его я почитаю также риторику, косметику и софистику. Названныя четыре части занимаются и четырьмя предметами. C. Итакъ, если Полосу угодно спрашивать, пусть спрашиваетъ; потому что еще не изслѣдовано, какою частію ласкательства называю я риторику. Онъ не замѣтилъ, что на это отвѣта доселѣ не было, а между тѣмъ даетъ уже новый вопросъ, — не называю ли я риторику дѣломъ прекраснымъ. Нѣтъ, не буду отвѣчать ему, — прекраснымъ ли чѣмъ, или постыднымъ почитаю я риторику, пока не отвѣчу, что̀ такое она. Вѣдь не слѣдуетъ, Полосъ. Ежели хочешь спрашивать, спрашивай, какою частію ласкательства называю я риторику.
Пол. Пожалуй спрошу, а ты отвѣчай, какою частію.
D.Сокр. Но поймешь ли, когда я отвѣчу: риторика, по моему мнѣнію, есть образъ части политической?
Пол. Что жъ? хороша она, по твоему, или дурна?
Сокр. По моему, дурна; ибо все злое я называю дурнымъ, если долженъ отвѣчать тебѣ такъ, какъ бы ты понималъ слова мои.
Горг. Клянусь Зевсомъ, Сократъ, ужъ я и самъ не понимаю, что̀ ты говоришь.
E.Сокр. Да и естественно, Горгіасъ; потому что въ словахъ моихъ нѣтъ ничего яснаго. Но этотъ Полосъ молодъ и быстръ[1].
- ↑ Πῶλος δὲ ὅδε νέος ἐςὶ καὶ ὀξύς. Свида объясняетъ: ἀμαθὴς δηλονότι καὶ προπετής, то-есть, глупъ и дерзокъ. Въ самомъ дѣлѣ, въ этихъ словахъ Сократа нельзя не замѣтить весьма тонкой насмѣшки. Не невѣроятна также и догадка Шлейермахера, что Сократъ здѣсь принаровляется къ самому имени Πῶλος — осленокъ, мальчишка.
Сокр. Мне кажется, Горгиас, что это есть не искусственное занятие, но беседа догадливой, мужественной и по природе сильной души с людьми. Главное дело в нём я B. называю ласкательством. Такого занятия, мне кажется, много и других частей, из которых одна — дело кухни: это занятие представляется искусством; но, по моему мнению, оно — не искусство, а опытность и навык. Частями его я почитаю также риторику, косметику и софистику. Названные четыре части занимаются и четырьмя предметами. C. Итак, если Полосу угодно спрашивать, пусть спрашивает; потому что еще не исследовано, какою частью ласкательства называю я риторику. Он не заметил, что на это ответа доселе не было, а между тем дает уже новый вопрос, — не называю ли я риторику делом прекрасным. Нет, не буду отвечать ему, — прекрасным ли чем, или постыдным почитаю я риторику, пока не отвечу, что̀ такое она. Ведь не следует, Полос. Ежели хочешь спрашивать, спрашивай, какою частью ласкательства называю я риторику.
Пол. Пожалуй спрошу, а ты отвечай, какою частью.
D.Сокр. Но поймешь ли, когда я отвечу: риторика, по моему мнению, есть образ части политической?
Пол. Что ж? хороша она, по-твоему, или дурна?
Сокр. По моему, дурна; ибо всё злое я называю дурным, если должен отвечать тебе так, как бы ты понимал слова мои.
Горг. Клянусь Зевсом, Сократ, уж я и сам не понимаю, что̀ ты говоришь.
E.Сокр. Да и естественно, Горгиас; потому что в словах моих нет ничего ясного. Но этот Полос молод и быстр[1].
————————————
- ↑ Πῶλος δὲ ὅδε νέος ἐςὶ καὶ ὀξύς. Свида объясняет: ἀμαθὴς δηλονότι καὶ προπετής, то есть, глуп и дерзок. В самом деле, в этих словах Сократа нельзя не заметить весьма тонкой насмешки. Не невероятна также и догадка Шлейермахера, что Сократ здесь принаровляется к самому имени Πῶλος — осленок, мальчишка.
