ловѣкъ, и совершенное общество. Объ этомъ философъ самъ говоритъ въ извѣстномъ мѣстѣ De Rep. V, p. 471 C, гдѣ Главкъ требуетъ, чтобы Сократъ показалъ возможность основать такое государство; а еще яснѣе разсуждаетъ въ другой книгѣ (IX, p. 592 A, B), выражаясь слѣдующими словами: «Городъ, о которомъ ты говоришь, и который мы устрояемъ своими разсужденіями, существуетъ только на словахъ, а на землѣ нѣтъ его, думаю, нигдѣ. Но образецъ...., можетъ быть, находится на небѣ. Впрочемъ все равно, есть ли онъ гдѣ, или будетъ». Поэтому Платонъ задумалъ создать такое государство, которое, ограждаясь законами, приближалось бы однакожъ къ высокимъ совершенствамъ того наилучшаго государства. Кромѣ этихъ, почиталъ онъ возможнымъ еще и третіе, которое, утверждаясь на основаніяхъ истиннаго государства, устанавливало бы политическія свои дѣла примѣнительно ко временамъ и мѣстностямъ (Legg., p. 739 A sqq.).
Показавъ происхожденіе обществъ, Платонъ разсуждаетъ и объ относительномъ ихъ достоинствѣ. Наилучшее изъ нихъ, — издали, по крайней мѣрѣ, приближающееся къ тому совершенному, — по его мнѣнію, какъ и слѣдуетъ, есть то, въ которомъ государственные законы написаны мужами мудрыми; ибо мудрый законъ почитается у него родственникомъ или какъ бы викаріемъ ума (Legg. IV, p. 713 E; XII, p. 957 C). Поэтому мужей, которые управляютъ государствомъ, пользуясь такими законами и свято соблюдая ихъ, признаетъ онъ правителями, не непохожими на правителя общества совершеннаго. При этомъ замѣчаетъ философъ, что данные и свято сохраняемые законы должны быть измѣняемы осторожно, если настоитъ необходимость измѣнить что нибудь. Потому у народной толпы онъ совершенно отнимаетъ власть законодательную, — въ той мысли, что большое собраніе людей, по всей вѣроятности, или не знаетъ политическаго искусства, или не можетъ правильно удерживать его (p. 300 E), — и право давать законы предоставляетъ только
ловек, и совершенное общество. Об этом философ сам говорит в известном месте De Rep. V, p. 471 C, где Главк требует, чтобы Сократ показал возможность основать такое государство; а еще яснее рассуждает в другой книге (IX, p. 592 A, B), выражаясь следующими словами: «Город, о котором ты говоришь, и который мы устрояем своими рассуждениями, существует только на словах, а на земле нет его, думаю, нигде. Но образец...., может быть, находится на небе. Впрочем, всё равно, есть ли он где, или будет». Поэтому Платон задумал создать такое государство, которое, ограждаясь законами, приближалось бы однако ж к высоким совершенствам того наилучшего государства. Кроме этих, почитал он возможным еще и третье, которое, утверждаясь на основаниях истинного государства, устанавливало бы политические свои дела применительно к временам и местностям (Legg., p. 739 A sqq.).
Показав происхождение обществ, Платон рассуждает и об относительном их достоинстве. Наилучшее из них, — издали, по крайней мере, приближающееся к тому совершенному, — по его мнению, как и следует, есть то, в котором государственные законы написаны мужами мудрыми; ибо мудрый закон почитается у него родственником или как бы викарием ума (Legg. IV, p. 713 E; XII, p. 957 C). Поэтому мужей, которые управляют государством, пользуясь такими законами и свято соблюдая их, признает он правителями, не непохожими на правителя общества совершенного. При этом замечает философ, что данные и свято сохраняемые законы должны быть изменяемы осторожно, если настоит необходимость изменить что-нибудь. Потому у народной толпы он совершенно отнимает власть законодательную, — в той мысли, что большое собрание людей, по всей вероятности, или не знает политического искусства, или не может правильно удерживать его (p. 300 E), — и право давать законы предоставляет только
