— А когда ни который изъ насъ не можетъ отчетливо говорить о дѣлѣ, — станемъ ли мы въ отношеніи къ нему взаимно себѣ противорѣчить, или, можетъ быть, ни тотъ ни другой и не вспомнитъ о немъ? — Ктизиппъ и съ этимъ согласился. B. — Наконецъ, когда бы я дѣльно говорилъ объ одной вещи, а ты о другой; было ли бы между нами противорѣчіе? Или, когда я говорилъ бы о какой нибудь вещи, а ты вовсе не говорилъ бы о ней: не говорящій противорѣчитъ ли говорящему? — Ктизиппъ замолчалъ; а я, удивившись рѣчи Діонисіодора, спросилъ его: какъ это, Діонисіодоръ? Я уже отъ C. многихъ и часто слыхалъ твое умозаключеніе, но не перестаю удивляться. Оно было въ большомъ ходу у учениковъ Протагора[1] и еще прежде ихъ[2], но мнѣ всегда представлялось страннымъ, потому что какъ будто опровергало — и другія положенія, и само себя. Надѣюсь, что ты, любезнѣйшій, получше раскроешь мнѣ истину. Точно ли невозможно говорить ложь? Вѣдь въ этомъ, кажется, сила рѣчи? не такъ ли? то-есть, говорящій или говоритъ правду, или вовсе не говоритъ? — Согласился. — Но можетъ быть нельзя только говорить ложь, D. а думать можно? — И думать нельзя, сказалъ онъ. — Значитъ, вовсе не бываетъ ложнаго мнѣнія? — Не бываетъ. — Стало быть нѣтъ ни невѣжества, ни невѣждъ? потому что невѣжество, если бы оно было, то состояло бы во лжи относительно вещей. — Конечно, сказалъ онъ. — Но этого нѣтъ, спросилъ я? — Нѣтъ, отвѣчалъ онъ. — Однакожь, Діонисіодоръ, ты говоришь для того ли только, чтобы говорить и сказать нѣчто необыкновенное, или въ самомъ дѣлѣ думаешь, что между людьми нѣтъ ни одного невѣжды? — Твое дѣло опровергнуть E.
- ↑ Протагоръ до такой степени вѣрилъ чувствамъ, что почиталъ истиннымъ все, представлявшееся имъ. А такъ какъ чувства одного человѣка нерѣдко постигаютъ вещи иначе, нежели чувства другаго; то, софистъ не видѣлъ никакого основанія для опроверженій или разногласій, и говорилъ, что у всякаго истина своя. Theæt. p. 161. E. sqq. Tennem. Geschichte der Philos. T. I. p. 507. ed. 2.
- ↑ Объ этихъ прежнихъ мудрецахъ Платонъ говоритъ въ Kratyl. p. 429. D. Sophist, p. 260. C.
— А когда ни который из нас не может отчетливо говорить о деле, — станем ли мы в отношении к нему взаимно себе противоречить, или, может быть, ни тот ни другой и не вспомнит о нём? — Ктизипп и с этим согласился. B. — Наконец, когда бы я дельно говорил об одной вещи, а ты о другой; было ли бы между нами противоречие? Или, когда я говорил бы о какой-нибудь вещи, а ты вовсе не говорил бы о ней: не говорящий противоречит ли говорящему? — Ктизипп замолчал; а я, удивившись речи Дионисиодора, спросил его: как это, Дионисиодор? Я уже от C. многих и часто слыхал твое умозаключение, но не перестаю удивляться. Оно было в большом ходу у учеников Протагора[1] и еще прежде их[2], но мне всегда представлялось странным, потому что как будто опровергало — и другие положения, и само себя. Надеюсь, что ты, любезнейший, получше раскроешь мне истину. Точно ли невозможно говорить ложь? Ведь в этом, кажется, сила речи? не так ли? то есть, говорящий или говорит правду, или вовсе не говорит? — Согласился. — Но может быть нельзя только говорить ложь, D. а думать можно? — И думать нельзя, сказал он. — Значит, вовсе не бывает ложного мнения? — Не бывает. — Стало быть нет ни невежества, ни невежд? потому что невежество, если бы оно было, то состояло бы во лжи относительно вещей. — Конечно, сказал он. — Но этого нет, спросил я? — Нет, отвечал он. — Однако ж, Дионисиодор, ты говоришь для того ли только, чтобы говорить и сказать нечто необыкновенное, или в самом деле думаешь, что между людьми нет ни одного невежды? — Твое дело опровергнуть E.
————————————
- ↑ Протагор до такой степени верил чувствам, что почитал истинным всё, представлявшееся им. А так как чувства одного человека нередко постигают вещи иначе, нежели чувства другого; то, софист не видел никакого основания для опровержений или разногласий, и говорил, что у всякого истина своя. Theæt. p. 161. E. sqq. Tennem. Geschichte der Philos. T. I. p. 507. ed. 2.
- ↑ Об этих прежних мудрецах Платон говорит в Kratyl. p. 429. D. Sophist, p. 260. C.
