кой пользы собрать себѣ все золото, даже безъ труда и безъ раскапыванія земли; вѣдь, если бы мы умѣли и камни превращать въ золото, наше умѣнье еще не имѣло бы 289. никакой цѣны; ибо кто не знаетъ, какъ пользоваться золотомъ, тому оно вовсе безполезно. Помнишь ли ты это, спросилъ я? — Какъ же; помню. — Такимъ же образомъ нѣтъ никакой пользы и въ прочихъ знаніяхъ, напримѣръ, въ промышленномъ, врачебномъ и другихъ, которыя, наставляя, что должно дѣлать, не употребляютъ сдѣланнаго. Правда ли? — Подтвердилъ. — Еслибы даже было знаніе дѣлать безсмертными, B. да не научало пользоваться безсмертіемъ; то и оно, по вышепринятымъ основаніямъ, не приносило бы, какъ видно, никакой пользы. — Во всемъ этомъ мы согласились. — И такъ, любезное дитя, сказалъ я, намъ нужно такое знаніе, въ которомъ совпадали бы и дѣланіе, и умѣнье пользоваться тѣмъ, что дѣлается. — Явно, примолвилъ онъ. — Далеко до того однакожъ, чтобы мы, умѣя дѣлать лиру, были мастера и играть на ней; потому что здѣсь иное — дѣлать, а иное — C. пользоваться: эти искуства отдѣльны одно отъ другаго, то-есть, дѣланіе лиры и игра на лирѣ взаимно различаются. Не такъ ли? — Подтвердилъ. — Не нужно намъ разумѣется, и искуство играть на флейтѣ[1]; потому что и оно отлично отъ дѣланія флейты. — Согласился. — Но ради боговъ! сказалъ я: когда мы изучаемъ искуство сочинять рѣчи; то оно ли то, которое изучивши, мы должны быть счастливыми? — Не D. думаю, отвѣчалъ Клиніасъ. — А на какомъ основаніи, спросилъ я? — Мнѣ извѣстны нѣкоторые писатели рѣчей[2], отвѣчалъ онъ, не умѣющіе пользоваться написанными рѣчами, подобно тому, какъ дѣлатели лиръ не пользуются своими лирами, то-
- ↑ Эти слова Сократа надобно представлять въ связи не съ тѣми, за которыми онѣ непосредственно слѣдуютъ, а съ главнымъ предметомъ рѣчи: нѣтъ никакой пользы и въ прочихъ знаніяхъ, напримѣръ, промышленномъ, врачебномъ и другихъ. p. 289 A.
- ↑ Писатели рѣчей, λογοποιοὶ, суть тѣ самые, которые въ концѣ этого разговора называются λογογράφοι, то-есть, люди сочиняющіе рѣчи по заказу, для защищенія какого-нибудь судебнаго дѣла. Pierson ad Mœr. p. 244.
кой пользы собрать себе всё золото, даже без труда и без раскапывания земли; ведь, если бы мы умели и камни превращать в золото, наше уменье еще не имело бы 289. никакой цены; ибо кто не знает, как пользоваться золотом, тому оно вовсе бесполезно. Помнишь ли ты это, спросил я? — Как же; помню. — Таким же образом нет никакой пользы и в прочих знаниях, например, в промышленном, врачебном и других, которые, наставляя, что должно делать, не употребляют сделанного. Правда ли? — Подтвердил. — Если бы даже было знание делать бессмертными, B. да не научало пользоваться бессмертием; то и оно, по вышепринятым основаниям, не приносило бы, как видно, никакой пользы. — Во всём этом мы согласились. — Итак, любезное дитя, сказал я, нам нужно такое знание, в котором совпадали бы и делание, и уменье пользоваться тем, что делается. — Явно, примолвил он. — Далеко до того однакож, чтобы мы, умея делать лиру, были мастера и играть на ней; потому что здесь иное — делать, а иное — C. пользоваться: эти искусства отдельны одно от другого, то есть, делание лиры и игра на лире взаимно различаются. Не так ли? — Подтвердил. — Не нужно нам разумеется, и искусство играть на флейте[1]; потому что и оно отлично от делания флейты. — Согласился. — Но ради богов! сказал я: когда мы изучаем искусство сочинять речи; то оно ли то, которое изучивши, мы должны быть счастливыми? — Не D. думаю, отвечал Клиниас. — А на каком основании, спросил я? — Мне известны некоторые писатели речей[2], отвечал он, не умеющие пользоваться написанными речами, подобно тому, как делатели лир не пользуются своими лирами, то-
————————————
- ↑ Эти слова Сократа надобно представлять в связи не с теми, за которыми они непосредственно следуют, а с главным предметом речи: нет никакой пользы и в прочих знаниях, например, промышленном, врачебном и других. p. 289 A.
- ↑ Писатели речей, λογοποιοὶ, суть те самые, которые в конце этого разговора называются λογογράφοι, то есть, люди сочиняющие речи по заказу, для защищения какого-нибудь судебного дела. Pierson ad Mœr. p. 244.
