пусть объясняютъ филологи, что Демосѳенъ у меня пишется Димосѳеномъ, Ктезиппъ — Ктизиппомъ, Аристодемъ — Аристодимомъ, и т. д. Касательно собственныхъ именъ считаю нужнымъ сказать еще то, что всѣ оканчивающіяся по гречески на ος и ης, (исключая Λάχης) я передавалъ по русски въ формѣ усѣченной, напр. Απολλοδόρος писалъ Аполлодоръ, Σωκράτης — Сократъ; а всѣ имѣющія окончаніе ις, ων и ας (исключая Προτάγορας) произносилъ и писалъ по русски почти такъ же, какъ они произносятся и пишутся по гречески, напр. Πλάτων — Платонъ, Γλαύκων — Главконъ, Παυσάνιας — Павзаніасъ, Κλείνιας — Клиніасъ, Λυσις — Лизисъ, и проч.
Не боясь никакихъ внутреннихъ препятствій къ изданію на русскомъ языкѣ Платона, я однакожъ долго не рѣшался приняться за это дѣло: меня пугала сомнительная судьба многотомныхъ твореній въ такомъ родѣ, каковъ философскій. Найдетъ ли у насъ Платонъ довольно читателей? Эта мысль долго колебала меня: я думалъ, передумывалъ, представлялъ направленіе нынѣшняго образованія, соображалъ требованія современнаго общества, вслушивался въ толки о философіи, ожидалъ внушеній Сократова генія; но ничто не просвѣтляло моей мысли и не наклоняло ея къ чему нибудь опредѣленному. Одно только обстоятельство дѣлало легкій перевѣсъ въ пользу изданія: это — пробужденіе духовенства къ развитію въ своей средѣ учено-литературной дѣятельности и стараніе министерства возстановить на каѳедрахъ его училищь здравую и плодоносную въ своихъ основаніяхъ философію. Почему же, думалъ я, въ такую пору всеобщаго стремленія къ установленію прочной учености въ Россіи не пригодились бы идеи Плато-
пусть объясняют филологи, что Демосфен у меня пишется Димосфеном, Ктезипп — Ктизиппом, Аристодем — Аристодимом, и т. д. Касательно собственных имен считаю нужным сказать еще то, что все оканчивающиеся по гречески на ος и ης, (исключая Λάχης) я передавал по русски в форме усеченной, напр. Απολλοδόρος писал Аполлодор, Σωκράτης — Сократ; а все имеющие окончание ις, ων и ας (исключая Προτάγορας) произносил и писал по русски почти так же, как они произносятся и пишутся по-гречески, напр. Πλάτων — Платон, Γλαύκων — Главкон, Παυσάνιας — Павзаниас, Κλείνιας — Клиниас, Λυσις — Лизис, и проч.
Не боясь никаких внутренних препятствий к изданию на русском языке Платона, я однакож долго не решался приняться за это дело: меня пугала сомнительная судьба многотомных творений в таком роде, каков философский. Найдет ли у нас Платон довольно читателей? Эта мысль долго колебала меня: я думал, передумывал, представлял направление нынешнего образования, соображал требования современного общества, вслушивался в толки о философии, ожидал внушений Сократова гения; но ничто не просветляло моей мысли и не наклоняло её к чему-нибудь определенному. Одно только обстоятельство делало легкий перевес в пользу издания: это — пробуждение духовенства к развитию в своей среде учено-литературной деятельности и старание министерства восстановить на кафедрах его училищь здравую и плодоносную в своих основаниях философию. Почему же, думал я, в такую пору всеобщего стремления к установлению прочной учености в России не пригодились бы идеи Плато-
