мудрымъ. — Слѣдовательно тѣмъ вѣроятнѣе, что его изреченіе, какъ я думаю, загадка; потому-то и трудно понять, что значитъ «дѣлать свое.» — Вѣроятно, сказалъ онъ. — Такъ что же бы значило «дѣлать свое»? Въ состояніи ли ты объяснить? — Не умѣю, клянусь Зевсомъ, отвѣчалъ онъ. Впрочемъ, можетъ быть (что мудренаго!), и тотъ не понималъ этихъ словъ, кто сказалъ ихъ. — Выговоривъ это, онъ улыбнулся и взглянулъ на Критіаса.
Между тѣмъ явно было, что Критіасъ давно уже борется съ самимъ собою и сильно желаетъ похвастаться предъ C. Хармидомъ и присутствующими. Доселѣ онъ таки кое-какъ удерживался, но тутъ уже не вытерпѣлъ. Поэтому, мнѣ кажется весьма справедливымъ мое предположеніе, что тотъ отвѣтъ о разсудительности Хармидъ слышалъ отъ Критіаса. Не рѣшаясь самъ дать отчетъ въ изреченіи[1], онъ подстрекнулъ своего брата и указалъ на него, какъ на обличеннаго. D. А этотъ не выдержалъ и, по видимому, досадовалъ на Хармида, будто поэтъ на актера, когда этотъ худо декламируетъ его стихотвореніе. Посему, взглянувъ на него значительно, Критіасъ сказалъ: тебѣ такъ кажется, Хармидъ, что если самъ ты не знаешь мысли человѣка, который разсудительность поставлялъ въ дѣланіи своего, то уже и онъ не знаетъ. — Но вѣдь ему въ такой молодости и не удивительно не знать этого, любезный Критіасъ, сказалъ я. Вотъ E. тебѣ, и по возрасту, и по твоимъ занятіямъ, знать это, разумѣется естественно. Итакъ, если ты согласенъ, что разсудительность надобно разумѣть въ самомъ дѣлѣ такъ, какъ онъ опредѣлилъ ее; если ты принимаешь его слово: то я съ особеннымъ удовольствіемъ желалъ бы вмѣстѣ съ тобою изслѣдовать, вѣрно или нѣтъ это опредѣленіе. — Да, я очень согласенъ и принимаю, отвѣчалъ Критіасъ. — И хорошо дѣлаешь, примолвилъ я; скажи же мнѣ: согласенъ ли ты и
- ↑ Не рѣшаясь самъ дать отчетъ въ изреченіи, βουλόμενος μὴ αὐτὸς ὑπέχειν λόγον, ἀλλ᾽ ἐκεῖνον, τῆς ἀποκρίσεως. Здѣсь ἀλλ᾽ ἐκεῖνον безъ сомнѣнія глоссема и въ переводѣ должно быть выпущено.
мудрым. — Следовательно тем вероятнее, что его изречение, как я думаю, загадка; потому-то и трудно понять, что значит «делать свое.» — Вероятно, сказал он. — Так что же бы значило «делать свое»? В состоянии ли ты объяснить? — Не умею, клянусь Зевсом, отвечал он. Впрочем, может быть (что мудреного!), и тот не понимал этих слов, кто сказал их. — Выговорив это, он улыбнулся и взглянул на Критиаса.
Между тем явно было, что Критиас давно уже борется с самим собою и сильно желает похвастаться пред C. Хармидом и присутствующими. Доселе он таки кое-как удерживался, но тут уже не вытерпел. Поэтому, мне кажется весьма справедливым мое предположение, что тот ответ о рассудительности Хармид слышал от Критиаса. Не решаясь сам дать отчет в изречении[1], он подстрекнул своего брата и указал на него, как на обличенного. D. А этот не выдержал и, по-видимому, досадовал на Хармида, будто поэт на актера, когда этот худо декламирует его стихотворение. Посему, взглянув на него значительно, Критиас сказал: тебе так кажется, Хармид, что если сам ты не знаешь мысли человека, который рассудительность поставлял в делании своего, то уже и он не знает. — Но ведь ему в такой молодости и не удивительно не знать этого, любезный Критиас, сказал я. Вот E. тебе, и по возрасту, и по твоим занятиям, знать это, разумеется естественно. Итак, если ты согласен, что рассудительность надобно разуметь в самом деле так, как он определил ее; если ты принимаешь его слово: то я с особенным удовольствием желал бы вместе с тобою исследовать, верно или нет это определение. — Да, я очень согласен и принимаю, отвечал Критиас. — И хорошо делаешь, примолвил я; скажи же мне: согласен ли ты и
————————————
- ↑ Не решаясь сам дать отчет в изречении, βουλόμενος μὴ αὐτὸς ὑπέχειν λόγον, ἀλλ᾽ ἐκεῖνον, τῆς ἀποκρίσεως. Здесь ἀλλ᾽ ἐκεῖνον без сомнения глоссема и в переводе должно быть выпущено.
