гражданамъ, которые, не смотря на глубокую его старость, присудили ему умереть, и говоритъ, что они только подвергли себя нареканію со стороны своихъ недоброжелателей, а обреченный на смерть принимаетъ свой жребій не отъ слабости оправданія, но отъ недостатка дерзости льстить страстямъ народа и позволять себѣ всякія средства къ спасенію. Потомъ сынъ Софрониска предсказываетъ, что должно произойти въ Аѳинахъ послѣ его смерти. Вы не хотѣли, говоритъ онъ, на вопросъ старика, давать себѣ отчетъ въ своей жизни: такъ придетъ время, что этого отчета потребуютъ отъ васъ люди молодые, которыхъ я удерживалъ. Страхъ и смерть суть плохіе способы для обузданія умовъ; одна справедливость и честность можетъ обуздать ихъ. Наконецъ Сократъ обращается къ тѣмъ, которые додавали мнѣнія въ его пользу и увѣряетъ ихъ, что смерть для него — не зло, а добро. Поймете ли вы ее, какъ уничтоженіе, говоритъ онъ? — такъ это будетъ самый спокойный сонъ. Покажется ли она вамъ переходомъ въ другую жизнь? — такъ лучше этого и представить ничего нельзя. Посему и вы не бойтесь смерти, помня, «что для человѣка добраго нѣтъ зла ни въ жизни, ни за гробомъ, и что о его обстоятельствахъ не нерадятъ боги».
Въ заключеніе Сократъ проситъ враговъ своихъ точно такъ же мучить дѣтей его, какъ онъ мучилъ ихъ самихъ; то-есть, когда дѣти его станутъ думать, будто что-нибудь знаютъ, пусть Аѳиняне постараются обличить ихъ въ незнаніи.
Изложивъ содержаніе и ходъ Сократовой Апологіи, мы еще не разрѣшили всѣхъ недоумѣній критики касательно разсматриваемаго сочиненія. Ученые имѣютъ нѣкоторыя причины сомнѣваться, Платономъ ли написана эта Апологія: да пусть, говорятъ, и Платономъ; все еще не извѣстно, почитать ли ее спискомъ съ Апологіи, произнесенной самимъ Сократомъ, или она есть свободное произведеніе ума Платонова?
гражданам, которые, не смотря на глубокую его старость, присудили ему умереть, и говорит, что они только подвергли себя нареканию со стороны своих недоброжелателей, а обреченный на смерть принимает свой жребий не от слабости оправдания, но от недостатка дерзости льстить страстям народа и позволять себе всякие средства к спасению. Потом сын Софрониска предсказывает, что должно произойти в Афинах после его смерти. Вы не хотели, говорит он, на вопрос старика, давать себе отчет в своей жизни: так придет время, что этого отчета потребуют от вас люди молодые, которых я удерживал. Страх и смерть суть плохие способы для обуздания умов; одна справедливость и честность может обуздать их. Наконец Сократ обращается к тем, которые додавали мнения в его пользу и уверяет их, что смерть для него — не зло, а добро. Поймете ли вы ее, как уничтожение, говорит он? — так это будет самый спокойный сон. Покажется ли она вам переходом в другую жизнь? — так лучше этого и представить ничего нельзя. Посему и вы не бойтесь смерти, помня, «что для человека доброго нет зла ни в жизни, ни за гробом, и что о его обстоятельствах не нерадят боги».
В заключение Сократ просит врагов своих точно так же мучить детей его, как он мучил их самих; то есть, когда дети его станут думать, будто что-нибудь знают, пусть Афиняне постараются обличить их в незнании.
Изложив содержание и ход Сократовой Апологии, мы еще не разрешили всех недоумений критики касательно рассматриваемого сочинения. Ученые имеют некоторые причины сомневаться, Платоном ли написана эта Апология: да пусть, говорят, и Платоном; всё еще не известно, почитать ли ее списком с Апологии, произнесенной самим Сократом, или она есть свободное произведение ума Платонова?
