Впрочемъ, скажи-ка намъ, Мелитъ: какимъ образомъ, по твоему мнѣнію, я развращаю юношей? Не правда ли, что, по формулѣ твоего доноса, я учу признавать не тѣхъ боговъ, которыхъ признаетъ городъ, а новыхъ геніевъ? Не такъ ли, говоришь, я своимъ ученіемъ развращаю юношей?
Мел. Конечно, — и я рѣшительно утверждаю это.
Сокр. Заклинаю же тебя самыми богами, Мелитъ, о которыхъ теперь идетъ рѣчь: выскажи это еще яснѣе — и мнѣ, и присутствующимъ здѣсь мужамъ. Для меня слѣдующее не C. понятно: то ли ты говоришь, что я учу признавать какихъ-то боговъ и самъ также допускаю ихъ, а потому несовсѣмъ безбожникъ, и въ этомъ отношеніи не беззаконно поступаю, только допускаю не тѣхъ именно, какихъ городъ, а иныхъ, и это-то ставишь мнѣ въ вину, что иныхъ? или утверждаешь, что я и самъ вовсе не признаю боговъ, и другихъ учу тому же?
Мел. Я утверждаю, что ты вовсе не признаешь боговъ.
Сокр. О дивный Мелитъ! Да что ты это говоришь? Значитъ, я не почитаю богами ни солнца, ни луны, чѣмъ D. почитаютъ ихъ нѣкоторые люди[1]?
Мел. Нѣтъ, клянусь Зевсомъ, судьи; солнце называетъ онъ камнемъ, а луну землею.
Сокр. Ты, кажется, обвиняешь Анаксагора[2], любезный Мелитъ. Думать, будто судьи такъ мало знакомы съ книгами,
- ↑ Этимъ Сократъ хочетъ сказать не то, что онъ признаетъ за боговъ солнце и луну, а то, что ему не возможно не признавать никакого бога, когда и Персы и другіе варвары, невѣрующіе въ греческихъ боговъ, воздаютъ божескія почести по крайней мѣрѣ солнцу и лунѣ. По этому мысль Штальбома, будто Сократъ разумѣетъ здѣсь Аполлона и Діану, мнѣ кажется слишкомъ изысканною.
- ↑ По свидѣтельству Діогена Лаерція (II. 8), Анаксагоръ Клазоменскій училъ, что солнце есть μύδρος διάπυρος, который одни принимали за раскаленную массу желѣза, а другіе — за камень. Въ послѣднемъ смыслѣ μύδρον διάπυρον разумѣлъ и Сократъ (Xenoph. Mem. VI 7. 7) и опровергалъ это мнѣніе. Луна же, по Анаксагору, имѣетъ οἰκήσεις, λόφους и φαράγγας, значитъ, есть земля. См. Fischer. ad. h. l., также Hemsen. de Anaxagora Clazomenio, s. de vita ejus atque philosophia p. 70 sqq. Эти мнѣнія Мелитъ навязывалъ Сократу вѣроятно потому, что считалъ его ученикомъ Архелая, послѣдователя Анаксагорова.
Впрочем, скажи-ка нам, Мелит: каким образом, по твоему мнению, я развращаю юношей? Не правда ли, что, по формуле твоего доноса, я учу признавать не тех богов, которых признает город, а новых гениев? Не так ли, говоришь, я своим учением развращаю юношей?
Мел. Конечно, — и я решительно утверждаю это.
Сокр. Заклинаю же тебя самыми богами, Мелит, о которых теперь идет речь: выскажи это еще яснее — и мне, и присутствующим здесь мужам. Для меня следующее не C. понятно: то ли ты говоришь, что я учу признавать каких-то богов и сам также допускаю их, а потому не совсем безбожник, и в этом отношении не беззаконно поступаю, только допускаю не тех именно, каких город, а иных, и это-то ставишь мне в вину, что иных? или утверждаешь, что я и сам вовсе не признаю богов, и других учу тому же?
Мел. Я утверждаю, что ты вовсе не признаешь богов.
Сокр. О дивный Мелит! Да что ты это говоришь? Значит, я не почитаю богами ни солнца, ни луны, чем D. почитают их некоторые люди[1]?
Мел. Нет, клянусь Зевсом, судьи; солнце называет он камнем, а луну землею.
Сокр. Ты, кажется, обвиняешь Анаксагора[2], любезный Мелит. Думать, будто судьи так мало знакомы с книгами,
————————————
- ↑ Этим Сократ хочет сказать не то, что он признает за богов солнце и луну, а то, что ему не возможно не признавать никакого бога, когда и Персы и другие варвары, неверующие в греческих богов, воздают божеские почести по крайней мере солнцу и луне. Поэтому мысль Штальбома, будто Сократ разумеет здесь Аполлона и Диану, мне кажется слишком изысканною.
- ↑ По свидетельству Диогена Лаерция (II. 8), Анаксагор Клазоменский учил, что солнце есть μύδρος διάπυρος, который одни принимали за раскаленную массу железа, а другие — за камень. В последнем смысле μύδρον διάπυρον разумел и Сократ (Xenoph. Mem. VI 7. 7) и опровергал это мнение. Луна же, по Анаксагору, имеет οἰκήσεις, λόφους и φαράγγας, значит, есть земля. См. Fischer. ad. h. l., также Hemsen. de Anaxagora Clazomenio, s. de vita ejus atque philosophia p. 70 sqq. Эти мнения Мелит навязывал Сократу вероятно потому, что считал его учеником Архелая, последователя Анаксагорова.
