нію къ вамъ. Мужественно ли встрѣчу я смерть, или немужественно, — это другой вопросъ. Нѣтъ, доживъ до такой старости и снискавъ такое имя, — справедливо ли то или несправедливо, мнѣ кажется, не хорошо было бы, для чести и собственной, и вашей, и цѣлаго города, дѣлать что-нибудь подобное. Вѣдь уже всѣмъ извѣстно, что Сократъ кое-чѣмъ 35. отличается отъ многихъ: но если бы кто изъ васъ, отличаясь либо мудростію, либо мужествомъ, либо какою-нибудь другою добродѣтелію, поступилъ такимъ образомъ; то ему было бы стыдно. Видывалъ я конечно много разъ, что нѣкоторые, — хоть и люди съ самомнѣніемъ, подвергаясь суду, дѣлаютъ чудеса: они думаютъ, что потерпятъ нѣчто ужасное, когда умрутъ, и какъ будто останутся безсмертными, если вы не лишите ихъ жизни. По моему мнѣнію, такіе граждане стыдятъ свой городъ. Смотря на нихъ, иной чужестранецъ предположитъ, будто и отличнѣйшіе въ отношеніи къ добродѣтели соотечественники наши, которыхъ Аѳиняне предпочитаютъ B. себѣ и во власти, и въ другихъ почестяхъ, ничѣмъ не лучше женщинъ. Нѣтъ, этого и мы не должны дѣлать, какими бы себя ни сознавали, и вы не должны допускать, если мы это дѣлаемъ: напротивъ ваша обязанность показывать, что человѣка, представляющаго столь жалкія сцены и подвергающаго свой городъ насмѣшкамъ, вы еще скорѣе осудите, чѣмъ того, который молчитъ. Да и кромѣ молвы, граждане, — мнѣ кажется, несправедливо какъ просить судью, такъ и чрезъ прозьбу избѣгать приговора; для этого требуются объясненія и доказательства. Вѣдь судья сидитъ не для того, чтобы дарить правду, C. а для того, чтобы изслѣдывать ее: онъ и клялся не даритъ ея, кому вздумается, но судить по законамъ. И такъ надобно, чтобы ни мы не пріучали васъ нарушать клятву, ни вы не привыкали нарушать ее; ибо это и въ насъ и въ васъ было бы равно нечестиво. Не извольте же думать, Аѳиняне, будто въ отношеніи къ вамъ я долженъ дѣлать то, что почитаю и нехорошимъ, и несправедливымъ, и нечестивымъ, какъ во всякое другое время, клянусь Зевсомъ, такъ
нию к вам. Мужественно ли встречу я смерть, или немужественно, — это другой вопрос. Нет, дожив до такой старости и снискав такое имя, — справедливо ли то или несправедливо, мне кажется, не хорошо было бы, для чести и собственной, и вашей, и целого города, делать что-нибудь подобное. Ведь уже всем известно, что Сократ кое-чем 35. отличается от многих: но если бы кто из вас, отличаясь либо мудростию, либо мужеством, либо какою-нибудь другою добродетелию, поступил таким образом; то ему было бы стыдно. Видывал я конечно много раз, что некоторые, — хоть и люди с самомнением, подвергаясь суду, делают чудеса: они думают, что потерпят нечто ужасное, когда умрут, и как будто останутся бессмертными, если вы не лишите их жизни. По моему мнению, такие граждане стыдят свой город. Смотря на них, иной чужестранец предположит, будто и отличнейшие в отношении к добродетели соотечественники наши, которых Афиняне предпочитают B. себе и во власти, и в других почестях, ничем не лучше женщин. Нет, этого и мы не должны делать, какими бы себя ни сознавали, и вы не должны допускать, если мы это делаем: напротив ваша обязанность показывать, что человека, представляющего столь жалкие сцены и подвергающего свой город насмешкам, вы еще скорее осудите, чем того, который молчит. Да и кроме молвы, граждане, — мне кажется, несправедливо как просить судью, так и чрез просьбу избегать приговора; для этого требуются объяснения и доказательства. Ведь судья сидит не для того, чтобы дарить правду, C. а для того, чтобы исследовать ее: он и клялся не дарит её, кому вздумается, но судить по законам. Итак надобно, чтобы ни мы не приучали вас нарушать клятву, ни вы не привыкали нарушать ее; ибо это и в нас и в вас было бы равно нечестиво. Не извольте же думать, Афиняне, будто в отношении к вам я должен делать то, что почитаю и нехорошим, и несправедливым, и нечестивым, как во всякое другое время, клянусь Зевсом, так
