Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 1, 1863.pdf/81

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница выверена


48
ПРОТАГОРЪ.

Сократъ сказалъ: Я спрашивалъ тебя для того только, чтобы изслѣдовать все, относящееся къ добродѣтели, и въ чемъ состоитъ самая добродѣтель. Знаю, что по раскрытіи этого, совершенно объяснилось бы и то, о чемъ мы оба такъ долго разсуждали: — я, что учить добродѣтели невозможно, ты — что она изучима. А теперь результатъ нашего разговора представляется мнѣ въ видѣ челобитчика и насмѣшника, который, если бы могъ говорить, сказалъ бы: какъ вы странны, Сократъ и Протагоръ! Ты, Сократъ, прежде утверждалъ, что добродѣтели учить нельзя, а теперь хочешь противнаго тому, стараясь доказать, что всѣ виды добродѣтели суть знаніе. А ты, Протагоръ, прежде полагалъ, что добродѣтель изучима, теперь же соглашаешься называть ее чѣмъ угодно, лишь бы только не знаніемъ. 360, C. 362.

Такое содержаніе Платонова Протагора показываетъ, что предположенная задача: можно ли учить добродѣтели? окончательно не рѣшена въ немъ. По этому Шлейермахеръ и Штальбомъ думаютъ, что цѣлію разсматриваемаго діалога Платонъ полагалъ не дѣйствительное изслѣдованіе предположеннаго вопроса, а обнаруженіе недостаточности софистическихъ умствованій для познанія истины, и показаніе того, какова должна быть достойная своего имени діалектика. Но не отвергая этой формальной, или методической цѣли, не трудно замѣтить въ Платоновомъ Протагорѣ и другую, болѣе реальную, имѣющую прямое отношеніе къ самому предмету бесѣды. Мы уже сказали, что Сократъ мало по малу отвлекъ вниманіе Протагора отъ разнообразія политическихъ добродѣтелей, и обратилъ его къ единству добродѣтели нравственной, сущность которой онъ всегда поставлялъ въ знаніи или мудрости[1]. Но если она состоитъ въ знаніи; то преподавать ее нельзя и ненужно:

  1. Xenoph. memor III. 6. 5.; IV. 6, 7.
Тот же текст в современной орфографии

Сократ сказал: Я спрашивал тебя для того только, чтобы исследовать всё, относящееся к добродетели, и в чём состоит самая добродетель. Знаю, что по раскрытии этого, совершенно объяснилось бы и то, о чём мы оба так долго рассуждали: — я, что учить добродетели невозможно, ты — что она изучима. А теперь результат нашего разговора представляется мне в виде челобитчика и насмешника, который, если бы мог говорить, сказал бы: как вы странны, Сократ и Протагор! Ты, Сократ, прежде утверждал, что добродетели учить нельзя, а теперь хочешь противного тому, стараясь доказать, что все виды добродетели суть знание. А ты, Протагор, прежде полагал, что добродетель изучима, теперь же соглашаешься называть ее чем угодно, лишь бы только не знанием. 360, C. 362.

Такое содержание Платонова Протагора показывает, что предположенная задача: можно ли учить добродетели? окончательно не решена в нём. Поэтому Шлейермахер и Штальбом думают, что целью рассматриваемого диалога Платон полагал не действительное исследование предположенного вопроса, а обнаружение недостаточности софистических умствований для познания истины, и показание того, какова должна быть достойная своего имени диалектика. Но не отвергая этой формальной, или методической цели, не трудно заметить в Платоновом Протагоре и другую, более реальную, имеющую прямое отношение к самому предмету беседы. Мы уже сказали, что Сократ мало-помалу отвлек внимание Протагора от разнообразия политических добродетелей, и обратил его к единству добродетели нравственной, сущность которой он всегда поставлял в знании или мудрости[1]. Но если она состоит в знании; то преподавать ее нельзя и ненужно:

————————————

  1. Xenoph. memor III. 6. 5.; IV. 6, 7.