выше моихъ силъ; а еслибы я и могъ, то жизни моей, Симміасъ, не достало бы для разсужденія столь обширнаго. Что же касается до идеи земли, какую мнѣ передали, и до мѣстъ ея, то объ этомъ ничто не мѣшаетъ E. побесѣдовать. — Да и того довольно, сказалъ Симміасъ. — Итакъ меня увѣряли, продолжалъ Сократъ, во-первыхъ въ томъ, что если земля вращается въ центрѣ неба, то ей нѣтъ надобности ни въ воздухѣ, ни въ какомъ иномъ основаніи, чтобы не упасть: для поддержанія ея достаточно 109. повсюднаго самоподобія неба и равновѣсія земли; ибо равновѣсная вещь, поставленная, въ срединѣ чего-нибудь самоподобнаго, нимало не можетъ отступить въ которую-либо сторону, но, какъ самоподобная пребываетъ неуклонною. Такъ вотъ въ чемъ увѣряли меня, сказалъ онъ. — И правильно, замѣтилъ Симміасъ. — Сверхъ того, продолжалъ Сократъ, земля очень велика, и мы, отъ Фасиса до Геркулесовыхъ B. столповъ, занимаемъ малѣйшую часть ея, живя около моря[1], какъ муравьи и лягушки около болота. Другія подобныя мѣста заселены иными многими жителями. Есть же вокругъ по землѣ очень довольно впадинъ, различныхъ и по виду, и по величинѣ, въ которыя стекаются — и вода, и облака, и воздухъ. А сама настоящая земля стоитъ чистая въ чистомъ небѣ, — тамъ, гдѣ звѣзды. У многихъ, занимающихся этимъ предметомъ, небо называется также C. эѳиромъ, котораго осадокъ есть все, стекающее въ земныя впадины. Мы не замѣчаемъ, что живемъ въ земныхъ впадинахъ, и думаемъ, будто наше жилище — на земной поверхности, уподобляясь тому, кто, обитая въ самой глубинѣ моря, представлялъ бы, что онъ обитаетъ на морѣ и, сквозь воду взирая на солнце и другія звѣзды, море почиталъ бы небомъ. По своей медленности и слабости, онъ никогда D. не поднимался бы до морской поверхности и не видалъ бы ея;
- ↑ Живя около моря — разумѣется море Средиземное. Мѣстность, о которой говоритъ Сократъ, простирается отъ востока къ западу и лежитъ между Чернымъ моремъ и Гибралтаромъ.
выше моих сил; а если бы я и мог, то жизни моей, Симмиас, не достало бы для рассуждения столь обширного. Что же касается до идеи земли, какую мне передали, и до мест её, то об этом ничто не мешает E. побеседовать. — Да и того довольно, сказал Симмиас. — Итак меня уверяли, продолжал Сократ, во-первых в том, что если земля вращается в центре неба, то ей нет надобности ни в воздухе, ни в каком ином основании, чтобы не упасть: для поддержания её достаточно 109. повсюдного самоподобия неба и равновесия земли; ибо равновесная вещь, поставленная, в средине чего-нибудь самоподобного, нимало не может отступить в которую-либо сторону, но, как самоподобная пребывает неуклонною. Так вот в чём уверяли меня, сказал он. — И правильно, заметил Симмиас. — Сверх того, продолжал Сократ, земля очень велика, и мы, от Фасиса до Геркулесовых B. столпов, занимаем малейшую часть её, живя около моря[1], как муравьи и лягушки около болота. Другие подобные места заселены иными многими жителями. Есть же вокруг по земле очень довольно впадин, различных и по виду, и по величине, в которые стекаются — и вода, и облака, и воздух. А сама настоящая земля стоит чистая в чистом небе, — там, где звезды. У многих, занимающихся этим предметом, небо называется также C. эфиром, которого осадок есть всё, стекающее в земные впадины. Мы не замечаем, что живем в земных впадинах, и думаем, будто наше жилище — на земной поверхности, уподобляясь тому, кто, обитая в самой глубине моря, представлял бы, что он обитает на море и, сквозь воду взирая на солнце и другие звезды, море почитал бы небом. По своей медленности и слабости, он никогда D. не поднимался бы до морской поверхности и не видал бы её;
————————————
- ↑ Живя около моря — разумеется море Средиземное. Местность, о которой говорит Сократ, простирается от востока к западу и лежит между Черным морем и Гибралтаром.
