Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 2, 1863.pdf/166

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
165
МЕНОНЪ.

мнѣ: называешь ли ты что-нибудь концомъ, то-есть, что-нибудь такимъ, какъ предѣлъ и крайность? — По моему мнѣнію, всѣ эти слова тожественны, хотя Продикъ, можетъ быть, и нашелъ бы между ними различіе. — Такъ приписываешь ли ты чему-нибудь предѣльность и законченность? — Я говорю это просто, безъ затѣй[1].

Мен. Конечно приписываю и, кажется, понимаю тебя.

Сокр. Что? называешь ли ты одно поверхностію, а 76. другое — твердостію, напримѣръ, въ геометріи?

Мен. Называю.

Сокр. Ну вотъ изъ этого и можешь понять, что я разумѣю подъ именемъ фигуры. Вѣдь во всякой фигурѣ фигурою я называю то, чѣмъ оканчивается твердость; стало быть, принимая это вмѣстѣ, могу назвать ее предѣломъ твердости.

Мен. А что называешь цвѣтомъ, Сократъ?

Сокр. Ты назойливъ, Менонъ, — на человѣка стараго взваливаешь трудъ отвѣчать на вопросы[2], а самъ не хочешь припомнить и сказать, въ чемъ Горгіасъ поставляетъ B. добродѣтель.

Мен. Нѣтъ, я скажу, Сократъ, когда отвѣтишь на мой вопросъ.

Сокр. Съ кѣмъ ты разговариваешь, Менонъ; тотъ, и закрывъ глаза, узнаетъ въ тебѣ красавца, у котораго есть угодники.

Мен. Отчего жъ это?

Сокр. Оттого, что въ разговорѣ ты только приказываешь; а такъ поступаютъ люди избалованные, которые, пока C.

  1. Просто, безъ затѣй, οὐδὲν ποικίλον, по вѣрному истолкованію Гейндорфа, nihil varium subdolumque, quod ambagibus facile deludat et difficilem habeat explicatum. См. Symp. p. 182. 13. Tim. p. 59. C. Phileb. p. 53. E. Cratyl. p. 393. E.
  2. Заставляешь отвѣчать на вопросы, πράγματα προςτάττεις ἀποκρίνεσθαι, то-есть, навязываешь мнѣ трудъ отвѣчать. Таково въ этомъ мѣстѣ значеніе слова πράγμα. Для объясненія его, Гейндорфъ весьма кстати приводитъ слова Ксенофонта (Oecon. 17. 11): τοῖς ἁσθενεστέροις πᾶσι μείω προςτάττειν πράγματα. Поэтому Астъ несправедливо изгоняетъ πράγματα изъ настоящаго текста.
Тот же текст в современной орфографии

мне: называешь ли ты что-нибудь концом, то есть, что-нибудь таким, как предел и крайность? — По моему мнению, все эти слова тожественны, хотя Продик, может быть, и нашел бы между ними различие. — Так приписываешь ли ты чему-нибудь предельность и законченность? — Я говорю это просто, без затей[1].

Мен. Конечно приписываю и, кажется, понимаю тебя.

Сокр. Что? называешь ли ты одно поверхностью, а 76. другое — твердостью, например, в геометрии?

Мен. Называю.

Сокр. Ну вот из этого и можешь понять, что я разумею под именем фигуры. Ведь во всякой фигуре фигурою я называю то, чем оканчивается твердость; стало быть, принимая это вместе, могу назвать ее пределом твердости.

Мен. А что называешь цветом, Сократ?

Сокр. Ты назойлив, Менон, — на человека старого взваливаешь труд отвечать на вопросы[2], а сам не хочешь припомнить и сказать, в чём Горгиас поставляет B. добродетель.

Мен. Нет, я скажу, Сократ, когда ответишь на мой вопрос.

Сокр. С кем ты разговариваешь, Менон; тот, и закрыв глаза, узнает в тебе красавца, у которого есть угодники.

Мен. Отчего ж это?

Сокр. Оттого, что в разговоре ты только приказываешь; а так поступают люди избалованные, которые, пока C.

————————————

  1. Просто, без затей, οὐδὲν ποικίλον, по верному истолкованию Гейндорфа, nihil varium subdolumque, quod ambagibus facile deludat et difficilem habeat explicatum. См. Symp. p. 182. 13. Tim. p. 59. C. Phileb. p. 53. E. Cratyl. p. 393. E.
  2. Заставляешь отвечать на вопросы, πράγματα προςτάττεις ἀποκρίνεσθαι, то есть, навязываешь мне труд отвечать. Таково в этом месте значение слова πράγμα. Для объяснения его, Гейндорф весьма кстати приводит слова Ксенофонта (Oecon. 17. 11): τοῖς ἁσθενεστέροις πᾶσι μείω προςτάττειν πράγματα. Поэтому Аст несправедливо изгоняет πράγματα из настоящего текста.