Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 2, 1863.pdf/189

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
188
МЕНОНЪ.


Мен. Какъ не мочь?

Сокр. Значитъ, отъ этого мы вдругъ отдѣлаемся: когда она такова, то изучима; а когда такова, то нѣтъ[1].

Мен. Конечно.

Сокр. Такъ видно, послѣ этого надобно разсмотрѣть, добродѣтель есть ли знаніе, или она отлична отъ знанія.

Мен. Мнѣ кажется, послѣ этого нужно именно такое изслѣдованіе.

D.Сокр. Чтожъ теперь? не назовемъ ли мы добродѣтели самымъ добромъ, оставаясь вѣрными тому предположенію, что она есть самое добро?

Мен. Безъ сомнѣнія.

Сокр. Но если есть какое-нибудь добро, отдѣльное отъ знанія; то вотъ добродѣтель и не будетъ уже знаніемъ. Напротивъ, когда нѣтъ ничего добраго, что не давалось бы знаніемъ, — не справедливо ли гадали бы мы, что она есть знаніе?

Мен. Такъ.

Сокр. Однакожъ мы добры вѣдь добродѣтелію?

Мен. Да.

E.Сокр. А когда добры, то и полезны; потому что все доброе — полезно. Не такъ ли?

Мен. Да.

Сокр. Слѣдовательно добродѣтель и полезна?

Мен. Изъ допущеннаго необходимо.

Сокр. Возмемъ же все порознь и разсмотримъ, въ чемъ состоитъ та польза, которую она приноситъ намъ. — Въ здоровьѣ, скажемъ мы, въ силѣ, красотѣ, богатствѣ[2]: вотъ

  1. А когда такова, то нѣтъ, τοιοῦδε δ᾽, οὔ. Бутманъ остроумно замѣчаетъ, что Сократъ остерегается, какъ бы не назвать добродѣтели незнаніемъ, и потому употребляетъ выраженіе ἀλλοῖον ἐπιστήμης, равно какъ и здѣсь — не говоритъ: μὴ τοιοῦδε, но въ обоихъ членахъ дѣленія повторяетъ τοιοῦδε. Отсюда видно, какъ несправедлива критика Аста, когда онъ навязываетъ Сократу мысль, что добродѣтель не есть знаніе.
  2. Подъ эти именно четыре вида древніе Греки подводили всѣ внѣшнія блага. Вотъ схолія Симонида, или Эпихарма: ὑγιαίνειν μὲν ἄριστον ἀνδρὶ θναθῷ
Тот же текст в современной орфографии


Мен. Как не мочь?

Сокр. Значит, от этого мы вдруг отделаемся: когда она такова, то изучима; а когда такова, то нет[1].

Мен. Конечно.

Сокр. Так видно, после этого надобно рассмотреть, добродетель есть ли знание, или она отлична от знания.

Мен. Мне кажется, после этого нужно именно такое исследование.

D.Сокр. Что ж теперь? не назовем ли мы добродетели самым добром, оставаясь верными тому предположению, что она есть самое добро?

Мен. Без сомнения.

Сокр. Но если есть какое-нибудь добро, отдельное от знания; то вот добродетель и не будет уже знанием. Напротив, когда нет ничего доброго, что не давалось бы знанием, — не справедливо ли гадали бы мы, что она есть знание?

Мен. Так.

Сокр. Однакож мы добры ведь добродетелию?

Мен. Да.

E.Сокр. А когда добры, то и полезны; потому что всё доброе — полезно. Не так ли?

Мен. Да.

Сокр. Следовательно добродетель и полезна?

Мен. Из допущенного необходимо.

Сокр. Возмем же всё порознь и рассмотрим, в чём состоит та польза, которую она приносит нам. — В здоровье, скажем мы, в силе, красоте, богатстве[2]: вот

————————————

  1. А когда такова, то нет, τοιοῦδε δ᾽, οὔ. Бутман остроумно замечает, что Сократ остерегается, как бы не назвать добродетели незнанием, и потому употребляет выражение ἀλλοῖον ἐπιστήμης, равно как и здесь — не говорит: μὴ τοιοῦδε, но в обоих членах деления повторяет τοιοῦδε. Отсюда видно, как несправедлива критика Аста, когда он навязывает Сократу мысль, что добродетель не есть знание.
  2. Под эти именно четыре вида древние Греки подводили все внешние блага. Вот схолия Симонида, или Эпихарма: ὑγιαίνειν μὲν ἄριστον ἀνδρὶ θναθῷ