кратъ гадаетъ о возможности попасть ему подъ судъ и, по опредѣленію суда, умереть. Читая этотъ отдѣлъ Горгіаса, невольно приходишь къ мысли, что, при изложеніи его, цѣлію Платона было между прочимъ оправдать Сократа въ памяти тѣхъ людей, которые не понимали важности простаго и иногда досадительнаго, но въ высшей степени полезнаго и благодѣтельнаго его философствованія. Очень правдоподобно, что смерть его многимъ тогдашнимъ софистамъ и ихъ ученикамъ представляла случай смѣяться надъ строгими правилами и высокими нравственными идеями сократической философіи, чтобы вовсе заглушить посѣянныя имъ въ умахъ современниковъ сѣмена здраваго мышленія объ истинныхъ пользахъ греческаго общества. Поэтому Платонъ хотѣлъ и долженъ былъ защитить своего учителя отъ нареканій, и могъ написать Горгіаса, какъ апологію, съ намѣреніемъ пробудить въ Аѳинянахъ, по крайней мѣрѣ, позднее раскаяніе въ неблагодарности къ Сократу. Читая этотъ разговоръ, Аѳиняне должны были увѣриться, что вліяніе софистовъ на дѣла политическія было весьма гибельно, и что наилучшимъ политикомъ надлежало бы почитать имъ Сократа, который своею ироніею преслѣдовалъ этихъ развратителей юношества и предостерегалъ отъ нихъ юное поколѣніе.
Полагая, что такова именно была цѣль, для которой написанъ Горгіасъ, мы можемъ, по крайней мѣрѣ приблизительно, опредѣлить и время изданія его въ свѣтъ. Платонъ написалъ своего Горгіаса, вѣроятно, вскорѣ послѣ смерти Сократа, то-есть послѣ 1, 95 олимп. Къ этому заключенію приводитъ насъ, кромѣ нѣкоторыхъ другихъ историческихъ соображеній, особенное сходство разсматриваемаго діалога съ Платоновымъ Менономъ, который, какъ сказано въ своемъ мѣстѣ (соч. Плат. II, 155), написанъ незадолго до смерти Сократа. Сходство ихъ и по содержанію, и по намѣренію писателя, и по личности собесѣдниковъ, въ томъ и другомъ сочиненіи разговаривающихъ съ Сократомъ, таково, что эти
крат гадает о возможности попасть ему под суд и, по определению суда, умереть. Читая этот отдел Горгиаса, невольно приходишь к мысли, что, при изложении его, целью Платона было между прочим оправдать Сократа в памяти тех людей, которые не понимали важности простого и иногда досадительного, но в высшей степени полезного и благодетельного его философствования. Очень правдоподобно, что смерть его многим тогдашним софистам и их ученикам представляла случай смеяться над строгими правилами и высокими нравственными идеями сократической философии, чтобы вовсе заглушить посеянные им в умах современников семена здравого мышления об истинных пользах греческого общества. Поэтому Платон хотел и должен был защитить своего учителя от нареканий, и мог написать Горгиаса, как апологию, с намерением пробудить в Афинянах, по крайней мере, позднее раскаяние в неблагодарности к Сократу. Читая этот разговор, Афиняне должны были увериться, что влияние софистов на дела политические было весьма гибельно, и что наилучшим политиком надлежало бы почитать им Сократа, который своею ирониею преследовал этих развратителей юношества и предостерегал от них юное поколение.
Полагая, что такова именно была цель, для которой написан Горгиас, мы можем, по крайней мере приблизительно, определить и время издания его в свет. Платон написал своего Горгиаса, вероятно, вскоре после смерти Сократа, то есть после 1, 95 олимп. К этому заключению приводит нас, кроме некоторых других исторических соображений, особенное сходство рассматриваемого диалога с Платоновым Меноном, который, как сказано в своем месте (соч. Плат. II, 155), написан незадолго до смерти Сократа. Сходство их и по содержанию, и по намерению писателя, и по личности собеседников, в том и другом сочинении разговаривающих с Сократом, таково, что эти
