знаніе, говоритъ онъ, имѣемъ мы вовсе не отъ чувствъ, потому что всѣ чувственныя равенства и подобія далеко недостаточнѣе его. Дѣятельностію чувствъ только возбуждаются забытыя нами истины. Если же идеи, какъ знанія сами въ себѣ, получены нами не чрезъ чувства и предшествуютъ дѣятельности чувствъ; то мы должны были получить ихъ до рожденія. Слѣдовательно душа не только существовала въ мірѣ прежнемъ, но еще существовала съ тѣми самыми идеями, которыя пробуждаются въ ней теперь. P. 72. E — 77. A.
Къ этому разсужденію о предсуществованіи душъ подалъ поводъ Симміасъ. Но прежнее возраженіе Кевиса: — душа, по отрѣшеніи отъ тѣла, не разсѣется ли, какъ паръ? — все еще остается безъ отвѣта. Поэтому, успокоивъ перваго, Сократъ переходитъ теперь къ разрѣшенію недоумѣнія, возникшаго и въ послѣднемъ; то есть, доказавъ, что души существовали до рожденія, онъ намѣревается доказать и то, что онѣ равнымъ образомъ будутъ существовать и по смерти. Если вамъ угодно два послѣдовательно составленныя нами умозаключенія соединить въ одно, говоритъ онъ: то загробное существованіе душъ уже доказано. Вы согласились, что душа, по закону всѣхъ вещей, изъ одного состоянія переходитъ въ другое противуположное и совершаетъ свое перехожденіе кругообразно; потомъ вы приняли и другое положеніе, что души изъ прежней жизни чрезъ смерть перешли въ жизнь настоящую. Слѣдовательно необходимо уже допустить, что изъ настоящей жизни онѣ чрезъ смерть опять перейдутъ въ жизнь будущую. Не смотря однакожъ на это, Сократъ излагаетъ особое доказательство посмертнаго существованія души и говоритъ: Разрушиться свойственно тому, что́ сложно; а что́ не состоитъ изъ частей, то не можетъ быть подвержено разрушенію. Это dictum de omni есть основаніе новаго Сократова силлогизма. Для выведенія изъ него заключенія въ пользу безсмертія души и смертности тѣла слѣдовало только доказать, что душа не состоитъ изъ частей, а тѣло сложно. Важнѣйшую мысль, на которой должно опираться
знание, говорит он, имеем мы вовсе не от чувств, потому что все чувственные равенства и подобия далеко недостаточнее его. Деятельностью чувств только возбуждаются забытые нами истины. Если же идеи, как знания сами в себе, получены нами не чрез чувства и предшествуют деятельности чувств; то мы должны были получить их до рождения. Следовательно душа не только существовала в мире прежнем, но еще существовала с теми самыми идеями, которые пробуждаются в ней теперь. P. 72. E — 77. A.
К этому рассуждению о предсуществовании душ подал повод Симмиас. Но прежнее возражение Кевиса: — душа, по отрешении от тела, не рассеется ли, как пар? — всё еще остается без ответа. Поэтому, успокоив первого, Сократ переходит теперь к разрешению недоумения, возникшего и в последнем; то есть, доказав, что души существовали до рождения, он намеревается доказать и то, что они равным образом будут существовать и по смерти. Если вам угодно два последовательно составленные нами умозаключения соединить в одно, говорит он: то загробное существование душ уже доказано. Вы согласились, что душа, по закону всех вещей, из одного состояния переходит в другое противоположное и совершает свое перехождение кругообразно; потом вы приняли и другое положение, что души из прежней жизни чрез смерть перешли в жизнь настоящую. Следовательно необходимо уже допустить, что из настоящей жизни они чрез смерть опять перейдут в жизнь будущую. Не смотря однакож на это, Сократ излагает особое доказательство посмертного существования души и говорит: Разрушиться свойственно тому, что́ сложно; а что́ не состоит из частей, то не может быть подвержено разрушению. Это dictum de omni есть основание нового Сократова силлогизма. Для выведения из него заключения в пользу бессмертия души и смертности тела следовало только доказать, что душа не состоит из частей, а тело сложно. Важнейшую мысль, на которой должно опираться
