да-то молились, чтобы у нихъ были дѣти; но родившіе ихъ подверглись несчастіямъ и величайшимъ скорбямъ: потому что одни всю свою жизнь провели скорбно, — такъ какъ дѣти у нихъ всегда были негодныя; а у другихъ хотя были и добрыя, но они, по несчастію, лишились ихъ, и оттого испытали не меньше горя, какъ и первые, и лучше хотѣли C. бы остаться бездѣтными, нежели раждать. Впрочемъ хотя и эти, и другіе многіе, подобные случаи весьма явны; однакожъ рѣдко найдешь, чтобы кто-нибудь либо отказывался отъ того, что дается ему, либо, имѣя получить это чрезъ молитву, пересталъ молиться. Многіе не отказались бы ни отъ тиранніи, когда бы она давалась, ни отъ военачальства, ни отъ другихъ вещей, которыя болѣе вредны имъ, чѣмъ D. полезны: напротивъ даже молились бы о полученіи ихъ, еслибы онѣ не представлялись сами собою; вскорѣ же по полученіи, иногда они поютъ другое и отмаливаются отъ того, чего прежде просили. Итакъ я недоумѣваю, не вовсе ли напрасно люди винятъ боговъ, говоря, что отъ нихъ посылается имъ зло, тогда какъ надлежало бы сказать, что они, сверхъ своего жребія, навлекаютъ скорби сами на себя дерзостію[1], E. либо неразуміемъ. Поэтому, Алкивіадъ, должно бытъ, уменъ былъ тотъ поэтъ, который, имѣя у себя, видно, какихъ-нибудь неразумныхъ друзей, и замѣчая, что они дѣлаютъ то, и молятся о томъ, что хотя и нравилось имъ, а было нехорошо, вознесъ молитву за всѣхъ ихъ вообще и говорилъ такъ:
Царь Зевсъ! молимъ тебя мы, или не молимъ, — даруй намъ143.
Доброе только, зло жъ удержи, хотя бъ и молились[2].
- ↑ Навлекаютъ скорби сами на себя дерзостію. Говоря такъ, писатель имѣетъ въ виду стихи изъ Одиссеи (1, 32 сл.): ὤ πόποι, οἶον δή νυ θεοὺς βροτοὶ αἰτιόωνται. Ἐξ ἡμέων γάρ φασι κακ᾽ ἔμμεναι· οἱ δὲ καὶ αὐτοὶ σφῇσιν ἀτασθαλίῃσιν ὑπὲρμόρον ἄλγε᾽ ἔχοὺσιν.
- ↑ Эти стихи встрѣчаются въ Anthol. 1, 31. Adespot. 466. Brunck. Къ нимъ писатель прибавилъ отъ себя κελεύει, которое здѣсь вовсе не кстати. Въ подлинномъ текстѣ, вмѣсто ἀπαλέξειν, читается ἀπερύκοις, а вмѣсто δεινὰ — λυγρά.
да-то молились, чтобы у них были дети; но родившие их подверглись несчастьям и величайшим скорбям: потому что одни всю свою жизнь провели скорбно, — так как дети у них всегда были негодные; а у других хотя были и добрые, но они, по несчастью, лишились их, и оттого испытали не меньше горя, как и первые, и лучше хотели C. бы остаться бездетными, нежели рождать. Впрочем хотя и эти, и другие многие, подобные случаи весьма явны; однакож редко найдешь, чтобы кто-нибудь либо отказывался от того, что дается ему, либо, имея получить это чрез молитву, перестал молиться. Многие не отказались бы ни от тирании, когда бы она давалась, ни от военачальства, ни от других вещей, которые более вредны им, чем D. полезны: напротив даже молились бы о получении их, если бы они не представлялись сами собою; вскоре же по получении, иногда они поют другое и отмаливаются от того, чего прежде просили. Итак я недоумеваю, не вовсе ли напрасно люди винят богов, говоря, что от них посылается им зло, тогда как надлежало бы сказать, что они, сверх своего жребия, навлекают скорби сами на себя дерзостию[1], E. либо неразумием. Поэтому, Алкивиад, должно быт, умен был тот поэт, который, имея у себя, видно, каких-нибудь неразумных друзей, и замечая, что они делают то, и молятся о том, что хотя и нравилось им, а было нехорошо, вознес молитву за всех их вообще и говорил так:
Царь Зевс! молим тебя мы, или не молим, — даруй нам143.
Доброе только, зло ж удержи, хотя б и молились[2].
————————————
- ↑ Навлекают скорби сами на себя дерзостию. Говоря так, писатель имеет в виду стихи из Одиссеи (1, 32 сл.): ὤ πόποι, οἶον δή νυ θεοὺς βροτοὶ αἰτιόωνται. Ἐξ ἡμέων γάρ φασι κακ᾽ ἔμμεναι· οἱ δὲ καὶ αὐτοὶ σφῇσιν ἀτασθαλίῃσιν ὑπὲρμόρον ἄλγε᾽ ἔχοὺσιν.
- ↑ Эти стихи встречаются в Anthol. 1, 31. Adespot. 466. Brunck. К ним писатель прибавил от себя κελεύει, которое здесь вовсе не кстати. В подлинном тексте, вместо ἀπαλέξειν, читается ἀπερύκοις, а вместо δεινὰ — λυγρά.
