изъ нихъ никогда не выходятъ, другія же волнами выбрасываются въ Коцитъ, либо въ Пирифлегетонъ и, достигнувъ Ахерусіи, умоляютъ обиженныхъ или убитыхъ ими, чтобы они вошли въ озеро и взяли ихъ. Напротивъ люди, по святости жизни оказавшіеся отличными, освобождаются отъ этихъ подземныхъ мѣстъ и стремятся въ жилище чистое; очистившіеся же философіею переселяются въ мѣста, еще превосходнѣйшія тѣхъ, которыя описаны выше. Такъ вотъ побужденіе употреблять всѣ способы, чтобы быть въ жизни добродѣтельнымъ и разумнымъ. Теперь, прибавилъ Сократъ, пора приступить къ омовенію и потомъ выпить ядъ. P. 107 B — 115 A.
Когда Сократъ окончилъ свои разсужденія, Критонъ спрашиваетъ его: не сдѣлаетъ ли онъ имъ какихъ нибудь порученій? — Отвѣтъ Сократа на этотъ вопросъ составляетъ эпилогъ Платонова Федона. Критону хотѣлось знать, что̀ завѣщаетъ имъ Сократъ касательно своихъ дѣтей и касательно его погребенія. Но на первую половину вопроса философъ отвѣчаетъ, что заботящійся о своей душѣ, то-есть, приготовляющій ее къ блаженной жизни за гробомъ, и безъ порученія сдѣлаетъ все и для всѣхъ; а не заботящійся объ этомъ, хотя бы и поручали ему, не сдѣлаетъ ничего и ни для кого. По отношенію же къ погребенію себя, Сократъ шутливо укоряетъ Критона, что бесѣда о безсмертіи души не убѣдила его въ умершемъ учителѣ видѣть не Сократа, а только тѣло Сократово; потомъ обращается къ другимъ ученикамъ и говоритъ имъ: Критонъ поручился судьямъ, что я не уйду изъ темницы; поручитесь теперь вы ему, что я уйду изъ этого бреннаго тѣла. P. 115 B. — 116 A.
За этимъ эпилогомъ слѣдуетъ историческое заключеніе Федона. Сократъ удаляется въ другую комнату для омовенія. Когда оно было кончено, приводятъ къ нему дѣтей; онъ говоритъ съ ними и дѣлаетъ имъ наставленія. Потомъ, отпустивъ ихъ, возвращается къ ученикамъ и, не смотря на увѣреніе Критона, что солнце еще не совсѣмъ зашло,
из них никогда не выходят, другие же волнами выбрасываются в Коцит, либо в Пирифлегетон и, достигнув Ахерусии, умоляют обиженных или убитых ими, чтобы они вошли в озеро и взяли их. Напротив люди, по святости жизни оказавшиеся отличными, освобождаются от этих подземных мест и стремятся в жилище чистое; очистившиеся же философиею переселяются в места, еще превосходнейшие тех, которые описаны выше. Так вот побуждение употреблять все способы, чтобы быть в жизни добродетельным и разумным. Теперь, прибавил Сократ, пора приступить к омовению и потом выпить яд. P. 107 B — 115 A.
Когда Сократ окончил свои рассуждения, Критон спрашивает его: не сделает ли он им каких-нибудь поручений? — Ответ Сократа на этот вопрос составляет эпилог Платонова Федона. Критону хотелось знать, что̀ завещает им Сократ касательно своих детей и касательно его погребения. Но на первую половину вопроса философ отвечает, что заботящийся о своей душе, то есть, приготовляющий ее к блаженной жизни за гробом, и без поручения сделает всё и для всех; а не заботящийся об этом, хотя бы и поручали ему, не сделает ничего и ни для кого. По отношению же к погребению себя, Сократ шутливо укоряет Критона, что беседа о бессмертии души не убедила его в умершем учителе видеть не Сократа, а только тело Сократово; потом обращается к другим ученикам и говорит им: Критон поручился судьям, что я не уйду из темницы; поручитесь теперь вы ему, что я уйду из этого бренного тела. P. 115 B. — 116 A.
За этим эпилогом следует историческое заключение Федона. Сократ удаляется в другую комнату для омовения. Когда оно было кончено, приводят к нему детей; он говорит с ними и делает им наставления. Потом, отпустив их, возвращается к ученикам и, не смотря на уверение Критона, что солнце еще не совсем зашло,
