съ моимъ желаніемъ, долженъ будешь въ свою очередь порицать несправедливость и хвалить справедливость. Но смотри, согласенъ ли ты на то, чего я хочу? — Всего болѣе, E. отвѣчалъ я. Чѣмъ особенно и наслаждаться разумному существу, какъ не возможностію часто говорить и слышать объ этомъ? — Прекрасно сказано, замѣтилъ онъ; слушай же, я начинаю, какъ обѣщался, изслѣдованіемъ того, какова справедливость и откуда она произошла.
Хотя обыкновенно говорятъ такъ, что дѣланіе несправедливости есть добро, а испытываніе ея — зло; однакожъ, у испытывающаго несправедливость избытокъ зла больше, чѣмъ у дѣлающаго ее — избытокъ добра. Посему, когда люди стали дѣлать несправедливость другъ другу и испытывать ее другъ отъ друга — отвѣдывать одно и другое; тогда, не могши избѣгать послѣдняго и избирать первое, нашли 359. полезнымъ условиться между собою, чтобы и не дѣлать несправедливости, и не испытывать ея. При этихъ-то условіяхъ начали они постановлять законы и договоры и предписаніе закона называть законнымъ и справедливымъ. Вотъ каково происхожденіе и существо справедливости: она находится въ срединѣ между самымъ лучшимъ, когда дѣлающій несправедливость не подвергается наказанію, и самымъ худшимъ, когда испытывающій несправедливость не въ силахъ отмстить за себя. И это справедливое, находящееся въ срединѣ между двумя крайностями, вожделѣнно не какъ B. благо, а какъ нѣчто уважительное для человѣка, неимѣющаго силы дѣлать несправедливость. Напротивъ, кто можетъ дѣлать ее, тотъ истинно мужъ, — тотъ не будетъ ни съ кѣмъ входить въ договоры касательно дѣланія и испытыванія несправедливости: развѣ онъ съ ума сойдетъ! Эта-то и такова-то природа справедливости, Сократъ; вотъ источникъ, изъ котораго она, какъ говорятъ, проистекла.
А что и исполнители справедливости исполняютъ ее невольно, отъ безсилія дѣлать несправедливость, это мы легко замѣтимъ, если тому и другому, — справедливому и C. не-
с моим желанием, должен будешь в свою очередь порицать несправедливость и хвалить справедливость. Но смотри, согласен ли ты на то, чего я хочу? — Всего более, E. отвечал я. Чем особенно и наслаждаться разумному существу, как не возможностью часто говорить и слышать об этом? — Прекрасно сказано, заметил он; слушай же, я начинаю, как обещался, исследованием того, какова справедливость и откуда она произошла.
Хотя обыкновенно говорят так, что делание несправедливости есть добро, а испытывание её — зло; однакож, у испытывающего несправедливость избыток зла больше, чем у делающего ее — избыток добра. Посему, когда люди стали делать несправедливость друг другу и испытывать ее друг от друга — отведывать одно и другое; тогда, не могши избегать последнего и избирать первое, нашли 359. полезным условиться между собою, чтобы и не делать несправедливости, и не испытывать её. При этих-то условиях начали они постановлять законы и договоры и предписание закона называть законным и справедливым. Вот каково происхождение и существо справедливости: она находится в средине между самым лучшим, когда делающий несправедливость не подвергается наказанию, и самым худшим, когда испытывающий несправедливость не в силах отмстить за себя. И это справедливое, находящееся в средине между двумя крайностями, вожделенно не как B. благо, а как нечто уважительное для человека, неимеющего силы делать несправедливость. Напротив, кто может делать ее, тот истинно муж, — тот не будет ни с кем входить в договоры касательно делания и испытывания несправедливости: разве он с ума сойдет! Эта-то и такова-то природа справедливости, Сократ; вот источник, из которого она, как говорят, проистекла.
А что и исполнители справедливости исполняют ее невольно, от бессилия делать несправедливость, это мы легко заметим, если тому и другому, — справедливому и C. не-
