Что же касается до сужденія о жизни въ разсматриваемыхъ E. нами отношеніяхъ, то мы будемъ правильно судить о ней, если противуположимъ самаго справедливаго самому несправедливому, а когда не противуположимъ, то неправильно. Но въ чемъ состоитъ ихъ противуположность? Вотъ въ чемъ: мы нисколько не отвлечемъ ни справедливости отъ справедливаго, ни несправедливости отъ несправедливаго, напротивъ, представимъ обоихъ совершенными въ ихъ качествахъ. Потомъ пусть сперва дѣйствуетъ несправедливый и дѣйствуетъ съ достоинствомъ отличныхъ 361. мастеровъ. Какъ наилучшій кормчій или врачь отличаетъ въ своемъ искуствѣ возможное отъ невозможнаго и одно предпринимаетъ, а другое оставляетъ; да сверхъ того, если и ошибается въ чемъ-нибудь, то умѣетъ поправиться: такъ и несправедливый, рѣшаясь сдѣлать неправду правильно, долженъ постараться скрыть ее, если хочетъ быть сильно несправедливымъ. Кто пойманъ, тотъ плохъ. Крайняя несправедливость состоитъ въ томъ, что несправедливый кажется справедливымъ. Итакъ, совершенно несправедливому надобно предоставить совершенную несправедливость, B. надобно — не отвлекать отъ него, а позволить ему величайшими неправдами пріобрѣсть себѣ величайшую славу справедливости. Пусть онъ будетъ въ состояніи поправиться, если и ошибется въ чемъ-нибудь, пусть будетъ способенъ убѣдительно говорить, если обнаружатся его неправды, или, пользуясь мужествомъ и силою, обществомъ друзей и богатствомъ, пусть онъ употребитъ насиліе, гдѣ оно бываетъ нужно. Представляя себѣ такимъ несправедливаго, противуположимъ ему мысленно справедливаго, то-есть человѣка простосердечнаго и благороднаго, который, по словамъ Эсхила[1], хочетъ не казаться, а быть добрымъ. Показность надобно отвлечь отъ него: вѣдь если-
- ↑ Это высказываетъ Эсхилъ въ слѣдующихъ стихахъ (in Septem. c. Theb. v. 577): οὐ γὰρ δοκεῖν δίκαιος, ἀλλ᾽ εἷναι θέλων, Βαθεῖαν ἄλακα διὰ φρενὸς καρπούμενος, Ἐξ ἦς τὰ κεδνὰ βλαστάνει βουλευματα. Переводъ этихъ стиховъ см. далѣе p. 362 A.
Что же касается до суждения о жизни в рассматриваемых E. нами отношениях, то мы будем правильно судить о ней, если противоположим самого справедливого самому несправедливому, а когда не противоположим, то неправильно. Но в чём состоит их противоположность? Вот в чём: мы нисколько не отвлечем ни справедливости от справедливого, ни несправедливости от несправедливого, напротив, представим обоих совершенными в их качествах. Потом пусть сперва действует несправедливый и действует с достоинством отличных 361. мастеров. Как наилучший кормчий или врачь отличает в своем искусстве возможное от невозможного и одно предпринимает, а другое оставляет; да сверх того, если и ошибается в чём-нибудь, то умеет поправиться: так и несправедливый, решаясь сделать неправду правильно, должен постараться скрыть ее, если хочет быть сильно несправедливым. Кто пойман, тот плох. Крайняя несправедливость состоит в том, что несправедливый кажется справедливым. Итак, совершенно несправедливому надобно предоставить совершенную несправедливость, B. надобно — не отвлекать от него, а позволить ему величайшими неправдами приобресть себе величайшую славу справедливости. Пусть он будет в состоянии поправиться, если и ошибется в чём-нибудь, пусть будет способен убедительно говорить, если обнаружатся его неправды, или, пользуясь мужеством и силою, обществом друзей и богатством, пусть он употребит насилие, где оно бывает нужно. Представляя себе таким несправедливого, противоположим ему мысленно справедливого, то есть человека простосердечного и благородного, который, по словам Эсхила[1], хочет не казаться, а быть добрым. Показность надобно отвлечь от него: ведь если-
————————————
- ↑ Это высказывает Эсхил в следующих стихах (in Septem. c. Theb. v. 577): οὐ γὰρ δοκεῖν δίκαιος, ἀλλ᾽ εἷναι θέλων, Βαθεῖαν ἄλακα διὰ φρενὸς καρπούμενος, Ἐξ ἦς τὰ κεδνὰ βλαστάνει βουλευματα. Перевод этих стихов см. далее p. 362 A.
