надобно бесѣдовать, а только догадываюсь. — Непремѣнно принадлежишь, замѣтилъ я, ибо, во-первыхъ, достаточно D. понимаешь, что мелодія слагается изъ трехъ частей: изъ словъ, гармоніи и риѳма. — Это-то такъ, отвѣчалъ онъ. — Но со стороны словъ, она, конечно, ничѣмъ не отличается отъ рѣчи невоспѣваемой, такъ какъ ея слова должны быть сообразны тѣмъ и такимъ типамъ[1], о которыхъ мы говорили прежде? — Правда, сказалъ онъ. — А гармонія-то и риѳмъ будутъ слѣдовать словамъ. — Какъ же иначе? — Между тѣмъ въ рѣчахъ, сказали мы, не нужно ничего плаксиваго и печальнаго. — Конечно не нужно. — Какія же бываютъ E. гармоніи плаксивыя[2]? Скажи мнѣ; ты вѣдь музыкантъ. — Смѣшанно-лидійская[3], мольно-лидійская и нѣкоторыя другія, отвѣчалъ онъ. — Стало-быть, ихъ надобно исключить, сказалъ я; потому что онѣ не полезны даже и женщинамъ,
- ↑ Упоминая о типахъ, Платонъ разумѣетъ содержаніе рѣчей, или тѣ характеры ихъ, о которыхъ говорилъ онъ прежде — p. 377 A — 383 C. Тѣмъ типамъ должны соотвѣтствовать и самыя слова. Такимъ образомъ ученіе о выраженіи рѣчей поставляется въ тѣснѣйшую связь съ содержаніемъ ихъ именно посредствомъ словъ. Поэтому, не смотря на тройство условій мелодіи, слова у Платона остаются въ этомъ мѣстѣ безъ разсмотрѣнія, и дѣлается переходъ прямо къ опредѣленію гармоніи и риѳмы, различіе между которыми онъ ясно показываетъ въ своемъ разговорѣ о законахъ (p. 665 A), гдѣ говоритъ, что «порядокъ движенія называется риѳмомъ; а настроеніе голоса, поколику онъ слагается изъ звуковъ высокихъ и низкихъ, носитъ имя гармоніи». Сравн. Phileb. p. 17 D.
- ↑ О различіи, силѣ и характерѣ тоновъ въ греческой музыкѣ писали Гераклидъ понтійскій (у Атенея XIV, p. 624 D), Аристотель (Polit. VIII, 5, p. 327 sq., ed. Schneid.), Бэккъ (de metris Pindari T. I, P. II, p. 238 sqq.). На русскомъ языкѣ очень хорошо описываетъ законы и, исторію музыки вообще Гессъ де-Кальве въ «Теоріи музыки».
- ↑ Смѣшанно-лидійская — μιξολυδιστί. О гармоніи смѣшанно-лидійской упоминаетъ Аристоксенъ у Плутарха (de Musica p. 1136 D). «Гамма смѣшанно-лидійская, говоритъ онъ, имѣетъ характеръ патетическій, свойственный трагедіи.» По словамъ Аристоксена, изобрѣтательницею ея была Сафо, у которой потомъ переняли ее трагики. Аристотель (l. c.) говоритъ, что эта гамма, по свидѣтельству нѣкоторыхъ, отличалась плаксивостію и твердостію. Кромѣ ея, Атеней упоминаетъ о двухъ другихъ: τὴν οὖν ἀγωγὴν τὴς μελωδίας, ἣν οἱ Δωριεῖς ὲποιοῦντο, Δώριον ἐκάλουν ἁρμονίαν· ἐκάλουν δὲ καὶ Αἰολίδα ἁρμονίαν ἣν Αἰολεῖς ἦδον. А Штаффордъ насчитываетъ пять наклоненій или характеровъ греческой музыки: характеръ дорическій, лидійскій, фригійскій, іонійскій и эолійскій. Дорическій былъ самый твердый, фригійскій занималъ средину, а лидійскій былъ самый острый. Два другія наклоненія занимали интервалы между ними: іонійское стояло между.
надобно беседовать, а только догадываюсь. — Непременно принадлежишь, заметил я, ибо, во-первых, достаточно D. понимаешь, что мелодия слагается из трех частей: из слов, гармонии и рифма. — Это-то так, отвечал он. — Но со стороны слов, она, конечно, ничем не отличается от речи невоспеваемой, так как её слова должны быть сообразны тем и таким типам[1], о которых мы говорили прежде? — Правда, сказал он. — А гармония-то и рифм будут следовать словам. — Как же иначе? — Между тем в речах, сказали мы, не нужно ничего плаксивого и печального. — Конечно не нужно. — Какие же бывают E. гармонии плаксивые[2]? Скажи мне; ты ведь музыкант. — Смешанно-лидийская[3], мольно-лидийская и некоторые другие, отвечал он. — Стало быть, их надобно исключить, сказал я; потому что они не полезны даже и женщинам,
————————————
- ↑ Упоминая о типах, Платон разумеет содержание речей, или те характеры их, о которых говорил он прежде — p. 377 A — 383 C. Тем типам должны соответствовать и самые слова. Таким образом учение о выражении речей поставляется в теснейшую связь с содержанием их именно посредством слов. Поэтому, не смотря на тройство условий мелодии, слова у Платона остаются в этом месте без рассмотрения, и делается переход прямо к определению гармонии и рифмы, различие между которыми он ясно показывает в своем разговоре о законах (p. 665 A), где говорит, что «порядок движения называется рифмом; а настроение голоса, поколику он слагается из звуков высоких и низких, носит имя гармонии». Сравн. Phileb. p. 17 D.
- ↑ О различии, силе и характере тонов в греческой музыке писали Гераклид понтийский (у Атенея XIV, p. 624 D), Аристотель (Polit. VIII, 5, p. 327 sq., ed. Schneid.), Бэкк (de metris Pindari T. I, P. II, p. 238 sqq.). На русском языке очень хорошо описывает законы и, историю музыки вообще Гесс де-Кальве в «Теории музыки».
- ↑ Смешанно-лидийская — μιξολυδιστί. О гармонии смешанно-лидийской упоминает Аристоксен у Плутарха (de Musica p. 1136 D). «Гамма смешанно-лидийская, говорит он, имеет характер патетический, свойственный трагедии.» По словам Аристоксена, изобретательницею её была Сафо, у которой потом переняли ее трагики. Аристотель (l. c.) говорит, что эта гамма, по свидетельству некоторых, отличалась плаксивостию и твердостью. Кроме её, Атеней упоминает о двух других: τὴν οὖν ἀγωγὴν τὴς μελωδίας, ἣν οἱ Δωριεῖς ὲποιοῦντο, Δώριον ἐκάλουν ἁρμονίαν· ἐκάλουν δὲ καὶ Αἰολίδα ἁρμονίαν ἣν Αἰολεῖς ἦδον. А Штаффорд насчитывает пять наклонений или характеров греческой музыки: характер дорический, лидийский, фригийский, ионийский и эолийский. Дорический был самый твердый, фригийский занимал средину, а лидийский был самый острый. Два другие наклонения занимали интервалы между ними: ионийское стояло между.
