мого B. себя, а потомъ и многихъ другихъ. — Какъ же это? спросилъ онъ. — Сдѣлавъ свою смерть долговременною, отвѣчалъ я. Слѣдя, то-есть, за болѣзнью[1], которая была смертельна, онъ хотя и не могъ, думаю, вылечить себя; однакожъ ничѣмъ не занимаясь и лечась всю жизнь, жилъ въ мученіяхъ, какъ бы не отступить отъ принятой діэты, и подъ руководствомъ мудрости борясь съ смертію, дожилъ до позднихъ лѣтъ. — Такъ прекрасную же получилъ онъ награду C. за свое искуство[2], сказалъ Главконъ. — Какую слѣдовало получить тому, примолвилъ я, кто не зналъ, что Асклепій не показалъ потомкамъ такого леченія — не по невѣденію или неопытности, а сознавая, что на каждаго человѣка, управляющагося хорошими законами, возложена въ городѣ какая-нибудь должность, и что никому нѣтъ времени такъ лечиться, чтобы хворать во всю жизнь. Это — смѣшно сказать — оправдывается на мастеровыхъ; а между людьми богатыми и повидимому счастливыми мы не замѣчаемъ подобнаго D. явленія. — Какимъ образомъ? спросилъ онъ. — Если заболѣваетъ плотникъ, отвѣчалъ я, то проситъ у врача лекарства и, выпивъ его, либо изблевываетъ болѣзнь, либо очищается отъ ней низомъ, либо, для избавленія себя, пользуется прижиганіемъ и надсѣченіемъ; а когда станутъ предписывать ему долговременную діэту, обвязывать его голову мягкими повязками[3] и такъ далѣе, — онъ тотчасъ го-
- ↑ Слѣдя за болѣзнью, стараясь т. е. гимнастическими средствами чинить организмъ, по мѣрѣ открывающихся въ немъ поврежденій.
- ↑ Слова Главкона сказаны, очевидно, иронически: прекрасную же награду получилъ Иродикъ, что страданія свои протянулъ чрезъ многіе годы.
- ↑ Мягкія повязки, у Платона — πιλίδια, что-то въ родѣ шапочекъ, имѣвшихъ
Eustath. ad Iliad. λ. p. 859. 40: φασὶ γὰρ τὸ χειρουργικὸν καὶ φαρμακευτικὸν μόνον εὑρῆσθαι παρὰ τοῖς παλαιοῖς, τοῦ δὲ διαιτητικοῦ Ἱπποκράτην μὲν κατάρξαι, Ἡρόδικον δὲ συντελέσαι καὶ Πραξαγόραν καὶ Χρύσιππον. Кому это мнѣніе Платона покажется жестокимъ и безчеловѣчнымъ, тотъ долженъ вспомнить, что въ Платоновомъ государствѣ, какъ образцѣ совершеннѣйшей жизни, никому не позволяется σχολην διὰ βίου κάμνειν, но всякій долженъ дѣлать свое дѣло. Въ этомъ государствѣ и силы и жизнь принадлежатъ не недѣлимому, а обществу; и если ихъ недостаетъ, недѣлимое должно выдти изъ той среды, въ которой и само оно не можетъ быть счастливо, и другимъ не въ состояніи приносить пользу.
мого B. себя, а потом и многих других. — Как же это? спросил он. — Сделав свою смерть долговременною, отвечал я. Следя, то есть, за болезнью[1], которая была смертельна, он хотя и не мог, думаю, вылечить себя; однакож ничем не занимаясь и лечась всю жизнь, жил в мучениях, как бы не отступить от принятой диеты, и под руководством мудрости борясь со смертию, дожил до поздних лет. — Так прекрасную же получил он награду C. за свое искусство[2], сказал Главкон. — Какую следовало получить тому, примолвил я, кто не знал, что Асклепий не показал потомкам такого лечения — не по неведению или неопытности, а сознавая, что на каждого человека, управляющегося хорошими законами, возложена в городе какая-нибудь должность, и что никому нет времени так лечиться, чтобы хворать во всю жизнь. Это — смешно сказать — оправдывается на мастеровых; а между людьми богатыми и по-видимому счастливыми мы не замечаем подобного D. явления. — Каким образом? спросил он. — Если заболевает плотник, отвечал я, то просит у врача лекарства и, выпив его, либо изблевывает болезнь, либо очищается от ней низом, либо, для избавления себя, пользуется прижиганием и надсечением; а когда станут предписывать ему долговременную диету, обвязывать его голову мягкими повязками[3] и так далее, — он тотчас го-
————————————
- ↑ Следя за болезнью, стараясь т. е. гимнастическими средствами чинить организм, по мере открывающихся в нём повреждений.
- ↑ Слова Главкона сказаны, очевидно, иронически: прекрасную же награду получил Иродик, что страдания свои протянул чрез многие годы.
- ↑ Мягкие повязки, у Платона — πιλίδια, что-то вроде шапочек, имевших
Eustath. ad Iliad. λ. p. 859. 40: φασὶ γὰρ τὸ χειρουργικὸν καὶ φαρμακευτικὸν μόνον εὑρῆσθαι παρὰ τοῖς παλαιοῖς, τοῦ δὲ διαιτητικοῦ Ἱπποκράτην μὲν κατάρξαι, Ἡρόδικον δὲ συντελέσαι καὶ Πραξαγόραν καὶ Χρύσιππον. Кому это мнение Платона покажется жестоким и бесчеловечным, тот должен вспомнить, что в Платоновом государстве, как образце совершеннейшей жизни, никому не позволяется σχολην διὰ βίου κάμνειν, но всякий должен делать свое дело. В этом государстве и силы и жизнь принадлежат не неделимому, а обществу; и если их недостает, неделимое должно выйти из той среды, в которой и само оно не может быть счастливо, и другим не в состоянии приносить пользу.
