которыя для общества хуже всякой заразы. Кромѣ того, надобно удалять изъ государства все, что можетъ вредить доброй нравственности, или ослабить авторитетъ законовъ и постановленій. Поэтому нужно всячески остерегаться, чтобы въ уроки стражамъ, равно какъ въ гимнастику и музыку, не привносимо было какихъ-нибудь нововведеній[1]; ибо такими измѣненіями удивительно какъ ускоряется разрушеніе общества. Далѣе, домашнія вещи должны быть распредѣлены такъ, чтобы въ общество не могло прокрасться ни одно худое пожеланіе, способное возмутить согласіе гражданъ. Поэтому стражи какъ другими благами, такъ женами и дѣтьми должны владѣть съобща; а отсюда произойдетъ то, что своекорыстіе не вытѣснитъ попеченія объ общемъ благѣ, и согласіе гражданъ сдѣлается неразрушимымъ. Притомъ, чтобы еще болѣе уравнять состояніе всѣхъ членовъ государства, женщины въ немъ должны получать такое же воспитаніе, какое и юноши, и смотря по тому, къ какимъ занятіямъ способна каждая изъ нихъ, — годныя для дѣлъ воинскихъ пусть идутъ на войну, а расположенныя къ дѣламъ гражданскимъ пускай занимаютъ мѣста правительственныя. Этими и подобными установленіями можно достигнуть того, что описанное государство будетъ надежно и твердо, причины внутреннихъ раздоровъ въ немъ устранятся, и добродѣтель, свойственная наилучшему обществу, упрочится. Но какъ счастіе частныхъ лицъ зависитъ отъ ихъ добродѣтели; такъ и цѣлыя государства не могутъ наслаждаться благоденствіемъ, если политическое устройство ихъ не будетъ скрѣплено добродѣтелію. Поэто-
- ↑ Объ этомъ философъ весьма подробно говоритъ въ книгѣ второй. Объясняя излагаемое здѣсь ученіе Платона, Моргенштернъ справедливо замѣчаетъ, что цѣлію такого ученія было оградить отъ вліянія поэзіи народную нравственность. Тѣ же самыя положенія Платонъ защищаетъ и въ кн. Legg. II. p. 658 E. sqq., гдѣ доказываетъ, что благонравное общество не должно допускать въ этомъ отношеніи никакихъ нововведеній, какъ бывало у Египтянъ, которые поэтамъ, музыкантамъ, живописцамъ и др. предписывали извѣстные законы и нарушать ихъ не позволяли.
которые для общества хуже всякой заразы. Кроме того, надобно удалять из государства всё, что может вредить доброй нравственности, или ослабить авторитет законов и постановлений. Поэтому нужно всячески остерегаться, чтобы в уроки стражам, равно как в гимнастику и музыку, не привносимо было каких-нибудь нововведений[1]; ибо такими изменениями удивительно как ускоряется разрушение общества. Далее, домашние вещи должны быть распределены так, чтобы в общество не могло прокрасться ни одно худое пожелание, способное возмутить согласие граждан. Поэтому стражи как другими благами, так женами и детьми должны владеть собща; а отсюда произойдет то, что своекорыстие не вытеснит попечения об общем благе, и согласие граждан сделается неразрушимым. Притом, чтобы еще более уравнять состояние всех членов государства, женщины в нём должны получать такое же воспитание, какое и юноши, и смотря по тому, к каким занятиям способна каждая из них, — годные для дел воинских пусть идут на войну, а расположенные к делам гражданским пускай занимают места правительственные. Этими и подобными установлениями можно достигнуть того, что описанное государство будет надежно и твердо, причины внутренних раздоров в нём устранятся, и добродетель, свойственная наилучшему обществу, упрочится. Но как счастье частных лиц зависит от их добродетели; так и целые государства не могут наслаждаться благоденствием, если политическое устройство их не будет скреплено добродетелию. Поэто-
————————————
- ↑ Об этом философ весьма подробно говорит в книге второй. Объясняя излагаемое здесь учение Платона, Моргенштерн справедливо замечает, что целью такого учения было оградить от влияния поэзии народную нравственность. Те же самые положения Платон защищает и в кн. Legg. II. p. 658 E. sqq., где доказывает, что благонравное общество не должно допускать в этом отношении никаких нововведений, как бывало у Египтян, которые поэтам, музыкантам, живописцам и др. предписывали известные законы и нарушать их не позволяли.
