поворачивать шею, ходить и смотрѣть на свѣтъ, то конечно почувствовалъ бы боль въ глазахъ и, привыкши видѣть однѣ тѣни, не могъ бы постоянно созерцать самыя вещи. А еслибы стали его увѣрять, что прежде жилъ онъ среди пустыхъ тѣней, и что теперь только приблизился къ самымъ вещамъ, — онъ усомнился бы и прежнія представленія считалъ бы болѣе правдоподобными, чѣмъ послѣднія. Поэтому, чтобы мало-по-малу научиться ему переносить впечатлѣнія истинныхъ тѣлъ и истиннаго свѣта, — нужна нѣкоторая привычка. Именно, — сперва будетъ онъ легко созерцать тѣни, потомъ отразившіеся въ водѣ образы людей и животныхъ, затѣмъ легче предметы на небѣ и самое небо ночью, нежели солнце и его блескъ днемъ, а наконецъ, послѣ долговременнаго упражненія, уже не образъ солнца въ водѣ или въ другихъ вещахъ, но самое солнце. Созерцая же его долгое время, онъ пойметъ, какимъ образомъ въ немъ заключена причина суточныхъ и годовыхъ перемѣнъ, согрѣвающей землю теплоты, плодородія въ царствѣ растеній и животныхъ, цвѣтучести, красоты и зрѣлости во всѣхъ вещахъ. По этимъ степенямъ достигнувъ познанія истины, онъ неслишкомъ будетъ удивляться красотѣ тѣхъ вещей и сочтетъ себя счастливымъ, что, освободившись изъ области мрака и отъ обманчивыхъ тѣней, перешелъ въ область истины; а на жалкое состояніе оставшихся въ пещерѣ будетъ смотрѣть такъ, что охотнѣе согласится все перенести, чѣмъ возвратиться туда. Да еслибы такому человѣку и пришло на мысль пойти въ прежнее мѣсто и объяснить бывшимъ своимъ товарищамъ, что̀ онъ видѣлъ и какъ жалка жизнь ихъ, — изъ этого, безъ сомнѣнія, вышло бы то, что всѣ стали бы надъ нимъ смѣяться и сочли бы его глупцомъ, котораго глаза, отъ созерцанія предметовъ выспреннихъ, несчастнымъ образомъ повредились; даже, можетъ быть, постановили бы впередъ никому не восходить къ высшимъ мѣстамъ, и тому назначили бы тяжкое наказаніе, кто захотѣлъ бы кого-нибудь избавить отъ оковъ и вывесть изъ его жилища. P. 514 — 517 B. Таковъ образъ человѣческой жизни! говоритъ Сократъ. Та пещера, въ которой люди связаны и видятъ только тѣни вещей, есть міръ, подлежащій чувствамъ; падающій въ пещеру блескъ огня есть солнце, котораго лучи
поворачивать шею, ходить и смотреть на свет, то конечно почувствовал бы боль в глазах и, привыкши видеть одни тени, не мог бы постоянно созерцать самые вещи. А если бы стали его уверять, что прежде жил он среди пустых теней, и что теперь только приблизился к самым вещам, — он усомнился бы и прежние представления считал бы более правдоподобными, чем последние. Поэтому, чтобы мало-помалу научиться ему переносить впечатления истинных тел и истинного света, — нужна некоторая привычка. Именно, — сперва будет он легко созерцать тени, потом отразившиеся в воде образы людей и животных, затем легче предметы на небе и самое небо ночью, нежели солнце и его блеск днем, а наконец, после долговременного упражнения, уже не образ солнца в воде или в других вещах, но самое солнце. Созерцая же его долгое время, он поймет, каким образом в нём заключена причина суточных и годовых перемен, согревающей землю теплоты, плодородия в царстве растений и животных, цветучести, красоты и зрелости во всех вещах. По этим степеням достигнув познания истины, он неслишком будет удивляться красоте тех вещей и сочтет себя счастливым, что, освободившись из области мрака и от обманчивых теней, перешел в область истины; а на жалкое состояние оставшихся в пещере будет смотреть так, что охотнее согласится всё перенести, чем возвратиться туда. Да если бы такому человеку и пришло на мысль пойти в прежнее место и объяснить бывшим своим товарищам, что̀ он видел и как жалка жизнь их, — из этого, без сомнения, вышло бы то, что все стали бы над ним смеяться и сочли бы его глупцом, которого глаза, от созерцания предметов выспренних, несчастным образом повредились; даже, может быть, постановили бы вперед никому не восходить к высшим местам, и тому назначили бы тяжкое наказание, кто захотел бы кого-нибудь избавить от оков и вывесть из его жилища. P. 514 — 517 B. Таков образ человеческой жизни! говорит Сократ. Та пещера, в которой люди связаны и видят только тени вещей, есть мир, подлежащий чувствам; падающий в пещеру блеск огня есть солнце, которого лучи
