хожденіе есть никакъ не мелочность такого правленія, а презрѣніе къ тому, что̀ мы, какъ было у насъ говорено при устроеніи города, считали за важное: кто, то-есть, по нашему, не имѣетъ необыкновенно высокой природы, тотъ не можетъ быть добрымъ человѣкомъ, если еще въ дѣтствѣ не игралъ съ прекраснымъ и не занимался всѣмъ такимъ. Какъ величественно попираетъ оно подобныя правила и нисколько не заботится, отъ какихъ занятій такой-то перешелъ къ дѣламъ политическимъ, но удостоиваетъ его чести, лишь бы только доказалъ онъ, что пользуется благосклонностью народа. — Оно, въ самомъ дѣлѣ, весьма благородно, сказалъ онъ. — C. Такія-то и другія подобныя этимъ преимущества, примолвилъ я, можетъ имѣть димократія, — правленіе, какъ видно, пріятное, безправительственное и пестрое, сообщающее равенство людямъ равнымъ и неравнымъ. — И конечно, сказалъ онъ; дѣло извѣстное. —
Сообрази же, продолжалъ я, каковъ этотъ характеръ въ частности. Не разсмотрѣть ли намъ его сперва, какъ разсматривали мы правленіе, то-есть какимъ образомъ онъ происходитъ? — Да, сказалъ онъ. — А не такъ ли, думаю, происходитъ? Онъ могъ быть сыномъ того скупца и олигарха, D. воспитаннымъ согласно съ нравомъ своего отца. — Почему не такъ? — Стало-быть, и этотъ насильствомъ господствовалъ надъ всѣми своими удовольствіями, которыя расточаютъ, а не собираютъ, и называются также не необходимыми. — Явно, сказалъ онъ. — А хочешь ли, спросилъ я, чтобы не разговаривать впотьмахъ, мы сперва опредѣлимъ пожеланія необходимыя и не необходимыя? — Хочу, отвѣчалъ онъ. — Не тѣ ли по справедливости называются необходимыми, которыхъ мы отвратить не въ состояніи, и потомъ — которыхъ E. удовлетвореніе полезно для насъ? ибо первыя и послѣднія внушаются нашей природѣ необходимостью. Не такъ ли? — Конечно. — Стало-быть, мы въ отношеніи къ нимъ скажемъ правду, что это 559. необходимо. — Правду. — Что же? тѣ-то, которыя кто-нибудь, одумавшись съ молодыхъ лѣтъ, могъ бы оставить, тѣмъ бо-
хождение есть никак не мелочность такого правления, а презрение к тому, что̀ мы, как было у нас говорено при устроении города, считали за важное: кто, то есть, по нашему, не имеет необыкновенно высокой природы, тот не может быть добрым человеком, если еще в детстве не играл с прекрасным и не занимался всем таким. Как величественно попирает оно подобные правила и нисколько не заботится, от каких занятий такой-то перешел к делам политическим, но удостоивает его чести, лишь бы только доказал он, что пользуется благосклонностью народа. — Оно, в самом деле, весьма благородно, сказал он. — C. Такие-то и другие подобные этим преимущества, примолвил я, может иметь димократия, — правление, как видно, приятное, бесправительственное и пестрое, сообщающее равенство людям равным и неравным. — И конечно, сказал он; дело известное. —
Сообрази же, продолжал я, каков этот характер в частности. Не рассмотреть ли нам его сперва, как рассматривали мы правление, то есть каким образом он происходит? — Да, сказал он. — А не так ли, думаю, происходит? Он мог быть сыном того скупца и олигарха, D. воспитанным согласно с нравом своего отца. — Почему не так? — Стало быть, и этот насильством господствовал над всеми своими удовольствиями, которые расточают, а не собирают, и называются также не необходимыми. — Явно, сказал он. — А хочешь ли, спросил я, чтобы не разговаривать впотьмах, мы сперва определим пожелания необходимые и не необходимые? — Хочу, отвечал он. — Не те ли по справедливости называются необходимыми, которых мы отвратить не в состоянии, и потом — которых E. удовлетворение полезно для нас? ибо первые и последние внушаются нашей природе необходимостью. Не так ли? — Конечно. — Стало быть, мы в отношении к ним скажем правду, что это 559. необходимо. — Правду. — Что же? те-то, которые кто-нибудь, одумавшись с молодых лет, мог бы оставить, тем бо-
