— Какъ же иначе? — Ненуждающійся же ни въ чемъ не B. будетъ ничего и любить. — Конечно нѣтъ. — Но кто не будетъ любить, тотъ не будетъ и дружиться. — Да, такъ. — А кто не будетъ дружиться-то, тотъ не будетъ другомъ. — Явно, что нѣтъ. — Какимъ же образомъ добрые, по принятому основанію[1], будутъ у насъ друзьями добрыхъ, когда и отсутствуя, они не стремятся другъ къ другу, — ибо и въ отдѣльности достаточны для самихъ себя, — и присутствуя, не нуждаются другъ въ другѣ? Да такимъ-то людямъ, что за причина уважать одному другаго? — Никакой, сказалъ онъ. — А друзьями-то могутъ быть только тѣ, которые будутъ уважать одинъ другаго. — Правда. — Сообрази же теперь, C. Лизисъ, куда насъ бросило. Развѣ не въ цѣломъ чемъ-то мы обманываемся. — Какъ такъ? спросилъ онъ. — Нѣкогда я уже слышалъ отъ кого-то[2] и сейчасъ вспомнилъ, что подобное съ подобнымъ и добрые съ добрыми находятся въ сильной враждѣ, и этотъ кто-то ссылался даже на свидѣтельство Исіода, говоря, что «гончаръ порицаетъ гончара, пѣвецъ пѣвца, нищій нищаго», и таково, говоритъ, все прочее: вещамъ D. самымъ подобнымъ между собою крайне необходимо исполняться ненавистію, любопреніемъ и враждою, а самымъ неподобнымъ — дружбою; потому что бѣдному необходимо быть другомъ богатаго, слабому — другомъ сильнаго, ради попеченія, больному — другомъ врача, и вообще-таки — незнающему необходимо любить знающаго и дружиться съ нимъ. Даже онъ E. простираетъ свое положеніе еще далѣе, говоря, что подобное нетолько недружественно съ подобнымъ, но и совершенно противно ему; потому что самое противное съ самымъ противнымъ особенно дружно, и не подобнаго, а этого желаетъ каждая вещь, какъ, напримѣръ, сухое — влажнаго, холодное — теп-
- ↑ По принятому основанію — ἀρχήν, то-есть по положенному началу: ὅμοιον τῷ ὁμοίῳ φίλον εἶναι.
- ↑ Уже слышалъ отъ кого-то — разумѣетъ Гераклита. О Гераклитовой παλιντόνῳ ἁρμονίᾳ см. Symp. p. 187 A. Приведенный здѣсь стихъ взятъ у Исіода Opp. et Dierr. 25 sqq.
— Как же иначе? — Ненуждающийся же ни в чём не B. будет ничего и любить. — Конечно нет. — Но кто не будет любить, тот не будет и дружиться. — Да, так. — А кто не будет дружиться-то, тот не будет другом. — Явно, что нет. — Каким же образом добрые, по принятому основанию[1], будут у нас друзьями добрых, когда и отсутствуя, они не стремятся друг к другу, — ибо и в отдельности достаточны для самих себя, — и присутствуя, не нуждаются друг в друге? Да таким-то людям, что за причина уважать одному другого? — Никакой, сказал он. — А друзьями-то могут быть только те, которые будут уважать один другого. — Правда. — Сообрази же теперь, C. Лизис, куда нас бросило. Разве не в целом чём-то мы обманываемся. — Как так? спросил он. — Некогда я уже слышал от кого-то[2] и сейчас вспомнил, что подобное с подобным и добрые с добрыми находятся в сильной вражде, и этот кто-то ссылался даже на свидетельство Исиода, говоря, что «гончар порицает гончара, певец певца, нищий нищего», и таково, говорит, всё прочее: вещам D. самым подобным между собою крайне необходимо исполняться ненавистию, любопрением и враждою, а самым неподобным — дружбою; потому что бедному необходимо быть другом богатого, слабому — другом сильного, ради попечения, больному — другом врача, и вообще-таки — незнающему необходимо любить знающего и дружиться с ним. Даже он E. простирает свое положение еще далее, говоря, что подобное нетолько недружественно с подобным, но и совершенно противно ему; потому что самое противное с самым противным особенно дружно, и не подобного, а этого желает каждая вещь, как, например, сухое — влажного, холодное — теп-
————————————
