Ни одно изъ собесѣдующихъ лицъ во всѣхъ діалогахъ Платона не изображается такъ выпукло и не подаетъ повода Сократу къ такой игривой, тонкой и колкой ироніи, какъ современный Платону софистъ Иппіасъ. Эта чрезвычайно характеристическая личность въ говорливомъ и шутливомъ обществѣ древнихъ Аѳинъ отличается прежде и болѣе всего хвастливымъ разглагольствованіемъ о своемъ всезнаніи. Въ самомъ дѣлѣ, чего не зналъ Иппіасъ! Что онъ былъ знатокъ политической риторики — объ этомъ и говорить нечего; этимъ болѣе или менѣе хвалились всѣ софисты. Нѣтъ, онъ обладалъ также мудростію и ариѳметиста, и геометра, и астронома, и грамматиста, и музыканта (Protag. p. 315 B); онъ былъ силенъ и въ живописи, и въ ваяніи, и въ поэзіи (Vit. Sophist. p. 495 sq. Themist. Orat. XXIX, p. 345 D); онъ и шилъ, и вязалъ, и вышивалъ, такъ что иногда все, что на немъ бывало надѣто, по его свидѣтельству, мастерили собственныя его руки (Hipp. min. init.). Поэтому Ѳемистій, въ означенной выше рѣчи, называетъ его σῶρον καὶ ἐσμὸν σοφίας, то-есть кучею и роемъ мудрости. Притомъ объ этой всесторонней своей образованности Иппіасъ всегда говорилъ важно, съ педантствомъ, выражаясь высокимъ слогомъ и блестящими фразами, какъ будто въ его головѣ возсѣдалъ вдохновенный оракулъ и, по своему
Ни одно из собеседующих лиц во всех диалогах Платона не изображается так выпукло и не подает повода Сократу к такой игривой, тонкой и колкой иронии, как современный Платону софист Иппиас. Эта чрезвычайно характеристическая личность в говорливом и шутливом обществе древних Афин отличается прежде и более всего хвастливым разглагольствованием о своем всезнании. В самом деле, чего не знал Иппиас! Что он был знаток политической риторики — об этом и говорить нечего; этим более или менее хвалились все софисты. Нет, он обладал также мудростию и арифметиста, и геометра, и астронома, и грамматиста, и музыканта (Protag. p. 315 B); он был силен и в живописи, и в ваянии, и в поэзии (Vit. Sophist. p. 495 sq. Themist. Orat. XXIX, p. 345 D); он и шил, и вязал, и вышивал, так что иногда всё, что на нём бывало надето, по его свидетельству, мастерили собственные его руки (Hipp. min. init.). Поэтому Фемистий, в означенной выше речи, называет его σῶρον καὶ ἐσμὸν σοφίας, то есть кучею и роем мудрости. Притом об этой всесторонней своей образованности Иппиас всегда говорил важно, с педантством, выражаясь высоким слогом и блестящими фразами, как будто в его голове восседал вдохновенный оракул и, по своему
