Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 4, 1863.pdf/78

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
73
ФЕДРЪ.

возбужденіемъ, орошаетъ поры перьевъ, способствуетъ къ D. быстрѣйшему ихъ выращенію и душу любимца снова наполняетъ любовію. Такимъ образомъ, онъ хоть и любитъ, но самъ не знаетъ, что: онъ и не понимаетъ собственнаго чувства, и не можетъ высказать его; то-есть, подобно человѣку, который, занявъ отъ другаго глазную болѣзнь[1], не умѣетъ найти ея причину, — онъ забылъ, что въ любящемъ, какъ въ зеркалѣ, видитъ самого себя. Поэтому, когда одинъ на глазахъ, — другой, подобно первому, не чувствуетъ грусти; а какъ-скоро его нѣтъ, то, — опять подобно первому, — жаждетъ и бываетъ предметомъ жажды, поколику взаимную любовь принимаетъ за образъ Эроса[2], и этотъ образъ почитаетъ не любовію, а дружбою. Онъ желаетъ, — E. хотя и слабѣе, чѣмъ любящій, — видѣть его возлѣ себя, прикасаться къ нему, цѣловать его, лежать съ нимъ и, ужъ вѣроятно, дѣлать слѣдующее за тѣмъ. Когда же они лежатъ вмѣстѣ, — наглый конь любовника знаетъ, что̀ говорить возничему: за великіе труды онъ требуетъ небольшаго наслажденія. А конь любимца ничего не можетъ 256. сказать: въ любовной горячкѣ и недоумѣніи, онъ обнимаетъ и цѣлуетъ любовника, лаская его, какъ человѣка благорасположеннаго; и еслибы послѣдній, лежа вмѣстѣ, попросилъ, то первый съ своей стороны, можетъ быть, и не отказался бы оказать ему благосклонность. Но другой конь и возничій

  1. Занявъ отъ другаго глазную болѣзнь. — Прекрасное подобіе, взятое отъ мнѣнія древнихъ, что болѣзнь глазъ сообщается чрезъ зрѣніе. Gesner. ad orat. de garuspicum respons. p. 345, edit. Wolf.
  2. Взаимную любовь принимаетъ за образъ Эроса. Любимцу Платонъ приписываетъ не любовь, а изображеніе, или копію любви — εἴδολον ἔρωτος въ томъ смыслѣ, что любимецъ исполняется тою самою любовію, которая перелита имъ въ любящаго, и которая отъ любящаго отразилась снова на любимцѣ. Такимъ образомъ послѣдній, въ отношеніи къ понятію о своей любви, находится подъ вліяніемъ оптическаго обмана, т.-е. въ любящемъ любитъ отраженіе собственной красоты, собственное свое созданіе. Съ этой точки зрѣнія весьма хорошо объясняется нравственное и религіозное значеніе слова «идолъ». Нашъ идолъ есть произведеніе нашей страсти; онъ оцѣнивается ею и вмѣстѣ съ нею исчезаетъ.
Тот же текст в современной орфографии

возбуждением, орошает поры перьев, способствует к D. быстрейшему их выращению и душу любимца снова наполняет любовью. Таким образом, он хоть и любит, но сам не знает, что: он и не понимает собственного чувства, и не может высказать его; то есть, подобно человеку, который, заняв от другого глазную болезнь[1], не умеет найти её причину, — он забыл, что в любящем, как в зеркале, видит самого себя. Поэтому, когда один на глазах, — другой, подобно первому, не чувствует грусти; а как-скоро его нет, то, — опять подобно первому, — жаждет и бывает предметом жажды, поколику взаимную любовь принимает за образ Эроса[2], и этот образ почитает не любовью, а дружбою. Он желает, — E. хотя и слабее, чем любящий, — видеть его возле себя, прикасаться к нему, целовать его, лежать с ним и, уж вероятно, делать следующее за тем. Когда же они лежат вместе, — наглый конь любовника знает, что̀ говорить возничему: за великие труды он требует небольшого наслаждения. А конь любимца ничего не может 256. сказать: в любовной горячке и недоумении, он обнимает и целует любовника, лаская его, как человека благорасположенного; и если бы последний, лежа вместе, попросил, то первый со своей стороны, может быть, и не отказался бы оказать ему благосклонность. Но другой конь и возничий

————————————

  1. Заняв от другого глазную болезнь. — Прекрасное подобие, взятое от мнения древних, что болезнь глаз сообщается чрез зрение. Gesner. ad orat. de garuspicum respons. p. 345, edit. Wolf.
  2. Взаимную любовь принимает за образ Эроса. Любимцу Платон приписывает не любовь, а изображение, или копию любви — εἴδολον ἔρωτος в том смысле, что любимец исполняется тою самою любовью, которая перелита им в любящего, и которая от любящего отразилась снова на любимце. Таким образом последний, в отношении к понятию о своей любви, находится под влиянием оптического обмана, т. е. в любящем любит отражение собственной красоты, собственное свое создание. С этой точки зрения весьма хорошо объясняется нравственное и религиозное значение слова «идол». Наш идол есть произведение нашей страсти; он оценивается ею и вместе с нею исчезает.