Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 5, 1879.pdf/179

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
172
КРАТИЛЪ.

только за одну драхму. Впрочемъ онъ готовъ изслѣдовать это дѣло, но не иначе, какъ общими силами съ Ермогеномъ и Кратиломъ. Выслушавъ Сократа, Ермогенъ объявляетъ, что ему нравится исключительно мнѣніе тѣхъ, которые почитаютъ имена условными знаками вещей; а кому кажутся они естественными, съ тѣми онъ не согласенъ (Init. — 384 E).

Эти самыя стороны вопроса Сократъ и поставляетъ во взаимное противорѣчіе. Во первыхъ, говоритъ онъ, можетъ случиться такъ, что той же самой вещи иное имя прилагается публично и иное частно. Потомъ замѣчаетъ, что сужденія истинныя обыкновенно отличаются отъ ложныхъ, поколику мы судимъ о всѣхъ вещахъ или соотвѣтственно ихъ природѣ, или не совсѣмъ приспособляемся къ ней. Отсюда сужденія наши, полагаетъ онъ, или соотвѣтствуютъ самымъ вещамъ, или не соотвѣтствуютъ. А какъ имена и слова суть части нашихъ сужденій и выраженій, то и они также могутъ быть истинны и ложны. Притомъ Сократъ думаетъ, что если сила именъ заключается въ употребленіи ихъ и привычкѣ къ нимъ, то одинъ и тотъ же человѣкъ одной и той же вещи можетъ придавать имена различныя, и всѣ ихъ надобно будетъ признавать правильными. Но Ермогена эти доказательства нисколько не отвлекаютъ отъ его положенія: онъ все-таки упорно настаиваетъ, что начало и употребленіе именъ надобно производить изъ привычки и произвола людей (p. 384 E — 385 E).

Но такъ какъ это мнѣніе принимаетъ происхожденіе именъ произвольное, или, по нынѣшнему, субъективное, то Сократъ прежде всего считаетъ нужнымъ разсмотрѣть, правильно ли судитъ Протагоръ, что всѣ вещи таковы, какими кому кажутся, и что, слѣдовательно, человѣкъ есть какъ бы нѣкоторая мѣра ихъ, или же онѣ имѣютъ свою силу и значеніе сами по себѣ. Вѣдь то̀-то несомнѣнно, говоритъ онъ, что, какъ скоро одобрено будетъ мнѣніе Протагора, должно уничтожиться всякое различіе между благоразуміемъ и неблагоразуміемъ, мудростію и глупостію; ибо что̀ кому ка-

Тот же текст в современной орфографии

только за одну драхму. Впрочем он готов исследовать это дело, но не иначе, как общими силами с Ермогеном и Кратилом. Выслушав Сократа, Ермоген объявляет, что ему нравится исключительно мнение тех, которые почитают имена условными знаками вещей; а кому кажутся они естественными, с теми он не согласен (Init. — 384 E).

Эти самые стороны вопроса Сократ и поставляет во взаимное противоречие. Во-первых, говорит он, может случиться так, что той же самой вещи иное имя прилагается публично и иное частно. Потом замечает, что суждения истинные обыкновенно отличаются от ложных, поколику мы судим о всех вещах или соответственно их природе, или не совсем приспособляемся к ней. Отсюда суждения наши, полагает он, или соответствуют самым вещам, или не соответствуют. А как имена и слова суть части наших суждений и выражений, то и они также могут быть истинны и ложны. Притом Сократ думает, что если сила имен заключается в употреблении их и привычке к ним, то один и тот же человек одной и той же вещи может придавать имена различные, и все их надобно будет признавать правильными. Но Ермогена эти доказательства нисколько не отвлекают от его положения: он всё-таки упорно настаивает, что начало и употребление имен надобно производить из привычки и произвола людей (p. 384 E — 385 E).

Но так как это мнение принимает происхождение имен произвольное, или, по нынешнему, субъективное, то Сократ прежде всего считает нужным рассмотреть, правильно ли судит Протагор, что все вещи таковы, какими кому кажутся, и что, следовательно, человек есть как бы некоторая мера их, или же они имеют свою силу и значение сами по себе. Ведь то̀-то несомненно, говорит он, что, как скоро одобрено будет мнение Протагора, должно уничтожиться всякое различие между благоразумием и неблагоразумием, мудростию и глупостию; ибо что̀ кому ка-