Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 5, 1879.pdf/330

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
323
ТЕЭТЕТЪ.

трудняли рѣчи слова вставочныя, какъ о томъ, когда говоритъ Сократъ, — напримѣръ: «я сказалъ», или — «я говорилъ», такъ и объ отвѣчающемъ: «онъ подтвердилъ», или «не согласился»; то я писалъ такъ, какъ бы Сократъ самъ разговаривалъ съ ними, и потому вставочныя слова выпустилъ.

Терп. И тутъ нѣтъ ничего необыкновеннаго, Эвклидъ.

Эвкл. Возьми же, мальчикъ, эту рукопись, и читай.

Сокр. Если бы я болѣе заботился о Киринеѣ, Ѳеодоръ, D. то спросилъ бы тебя о тамошнемъ и о тамошнихъ, — ревностно ли занимаются тамъ нѣкоторые изъ юношей геометріею, или какою иною философіею. А теперь, — такъ какъ тѣхъ люблю меньше, чѣмъ этихъ, — я больше желаю знать, которые изъ юношей у насъ подаютъ надежду сдѣлаться людьми порядочными: это и самъ я наблюдаю, сколько могу, объ этомъ спрашиваю и другихъ, съ которыми юноши, вижу, охотно обращаются. Немалое число ихъ сближается, конечно, и съ тобою, — да и справедливо: ты достоинъ того, E. какъ съ другихъ сторонъ, такъ и со стороны геометріи. Поэтому, если пришлось тебѣ встрѣтиться съ кѣмъ нибудь, стоющимъ замѣчанія, то съ удовольствіемъ получилъ бы о томъ свѣдѣніе.

Ѳеод. Да и стоитъ-таки, Сократъ, мнѣ сказать, а тебѣ послушать, съ какимъ встрѣтился я мальчикомъ изъ вашихъ гражданъ. И если бы онъ былъ прекрасенъ, я побоялся бы съ жаромъ говорить о немъ, чтобы не показаться къ нему пристрастнымъ: а то, не завидуй мнѣ, онъ некрасивъ, — походитъ на тебя, какъ сплюснутостью носа,

    это не могло охладить къ нему чувствованій Платона, потому что Платонъ высоко цѣнилъ достоинства сего человѣка, и притомъ самъ такъ уважалъ науки математическія, что признавалъ ихъ лучшимъ средствомъ къ пріобрѣтенію мудрости. Кромѣ того, Діогенъ Лаерцій разсказываетъ (II, 8, 103), что Платонъ, находясь въ Киренахъ, слушалъ у Ѳеодора математику. О томъ же свидѣтельствуетъ и Апулей (De Habit. Doctr. Plat. p. 2, ed. Elm.). И это весьма правдоподобно; потому что математика хоть и была ему знакома еще въ Аѳинахъ, но, изучая потомъ философію пиѳагорейцевъ, онъ убѣдился, что нѣкоторыя ея части не могутъ быть поняты безъ знанія высшихъ математическихъ законовъ, а потому и обратился къ Ѳеодору.

Тот же текст в современной орфографии

трудняли речи слова вставочные, как о том, когда говорит Сократ, — например: «я сказал», или — «я говорил», так и об отвечающем: «он подтвердил», или «не согласился»; то я писал так, как бы Сократ сам разговаривал с ними, и потому вставочные слова выпустил.

Терп. И тут нет ничего необыкновенного, Эвклид.

Эвкл. Возьми же, мальчик, эту рукопись, и читай.

Сокр. Если бы я более заботился о Киринее, Феодор, D. то спросил бы тебя о тамошнем и о тамошних, — ревностно ли занимаются там некоторые из юношей геометриею, или какою иною философиею. А теперь, — так как тех люблю меньше, чем этих, — я больше желаю знать, которые из юношей у нас подают надежду сделаться людьми порядочными: это и сам я наблюдаю, сколько могу, об этом спрашиваю и других, с которыми юноши, вижу, охотно обращаются. Немалое число их сближается, конечно, и с тобою, — да и справедливо: ты достоин того, E. как с других сторон, так и со стороны геометрии. Поэтому, если пришлось тебе встретиться с кем-нибудь, стоющим замечания, то с удовольствием получил бы о том сведение.

Феод. Да и стоит-таки, Сократ, мне сказать, а тебе послушать, с каким встретился я мальчиком из ваших граждан. И если бы он был прекрасен, я побоялся бы с жаром говорить о нём, чтобы не показаться к нему пристрастным: а то, не завидуй мне, он некрасив, — походит на тебя, как сплюснутостью носа,

——————

    это не могло охладить к нему чувствований Платона, потому что Платон высоко ценил достоинства сего человека, и притом сам так уважал науки математические, что признавал их лучшим средством к приобретению мудрости. Кроме того, Диоген Лаерций рассказывает (II, 8, 103), что Платон, находясь в Киренах, слушал у Феодора математику. О том же свидетельствует и Апулей (De Habit. Doctr. Plat. p. 2, ed. Elm.). И это весьма правдоподобно; потому что математика хоть и была ему знакома еще в Афинах, но, изучая потом философию пифагорейцев, он убедился, что некоторые её части не могут быть поняты без знания высших математических законов, а потому и обратился к Феодору.