и извѣстна подъ именемъ удочной (ἀσπαλιευτικὴ). И такъ, мы нашли то, чего искали, и этого именно пути должны держаться при изслѣдованіи вопроса, что̀ такое софистъ. Теперь выходитъ, что софистъ есть ловецъ, — конечно, не птицъ, а скорѣе — принадлежащаго юношамъ богатства. Тотъ и другой различаются только тѣмъ, что рыболовъ ходитъ около морей и рѣкъ, чтобы ловить въ нихъ животныхъ, а софистъ посѣщаетъ разныя земли, какъ бы рѣки золота и серебра, и почиваетъ будто на лугахъ, изобилующихъ богатствомъ и юношествомъ (p. 219 A — 222 A).
Будемъ теперь постепенно разсматривать, какимъ образомъ софистъ производитъ ловлю своихъ животныхъ. Ловля ихъ на сушѣ имѣетъ два вида: одна бываетъ за кроткими (ἡμέρων), другая за дикими (ἀγρίων) животными. Ловля за кроткими, каковыми надобно почитать, конечно, людей, является опять въ двухъ видахъ: одна бываетъ насильственная (βιαία), другая — убѣждательная(πιθανουργική). Искусство софистическое относится, безъ сомнѣнія, къ послѣдней. Ловля убѣждательная бываетъ тоже двоякая: одна производится частно (ιδίᾳ), другая публично (δημοσίᾳ); а изъ частныхъ поисковъ одинъ является подарочнымъ (δωροφορικόν), другой — мздоимнымъ (μισθαρνευτικόν); и первый, находящій свое вознагражденіе только въ подносимой ему пищѣ лести, можно назвать искусствомъ удовольственнымъ (ἡδυντική), а послѣдній, по всей вѣроятности, софистическимъ (σοφιστική) (p. 222 A — 223 B).
Однакожъ искомое теперь — софистъ — относится еще къ какому-то другому роду. Искусство пріобрѣтательное имѣло у насъ два вида: одинъ охотническій, другой мѣновой; но мѣновой является тоже въ двухъ видахъ: одинъ даровой (δωρητικόν), другой продажный (ἀγοραστικόν); продажный же снова разсѣкается надвое: на продажу предметовъ самодѣльныхъ (αὐτουργῶν) и на продажу чужихъ (ἀλλοτρίων). Притомъ, мѣновое искусство бываетъ либо розничное (καπηλικὴ), либо купеческое (ὲμπορική); а купеческое обмѣниваетъ на деньги какъ все то, чѣмъ питается и пользуется тѣло, такъ и
и известна под именем удочной (ἀσπαλιευτικὴ). Итак, мы нашли то, чего искали, и этого именно пути должны держаться при исследовании вопроса, что̀ такое софист. Теперь выходит, что софист есть ловец, — конечно, не птиц, а скорее — принадлежащего юношам богатства. Тот и другой различаются только тем, что рыболов ходит около морей и рек, чтобы ловить в них животных, а софист посещает разные земли, как бы реки золота и серебра, и почивает будто на лугах, изобилующих богатством и юношеством (p. 219 A — 222 A).
Будем теперь постепенно рассматривать, каким образом софист производит ловлю своих животных. Ловля их на суше имеет два вида: одна бывает за кроткими (ἡμέρων), другая за дикими (ἀγρίων) животными. Ловля за кроткими, каковыми надобно почитать, конечно, людей, является опять в двух видах: одна бывает насильственная (βιαία), другая — убеждательная(πιθανουργική). Искусство софистическое относится, без сомнения, к последней. Ловля убеждательная бывает тоже двоякая: одна производится частно (ιδίᾳ), другая публично (δημοσίᾳ); а из частных поисков один является подарочным (δωροφορικόν), другой — мздоимным (μισθαρνευτικόν); и первый, находящий свое вознаграждение только в подносимой ему пище лести, можно назвать искусством удовольственным (ἡδυντική), а последний, по всей вероятности, софистическим (σοφιστική) (p. 222 A — 223 B).
Однакож искомое теперь — софист — относится еще к какому-то другому роду. Искусство приобретательное имело у нас два вида: один охотнический, другой меновой; но меновой является тоже в двух видах: один даровой (δωρητικόν), другой продажный (ἀγοραστικόν); продажный же снова рассекается надвое: на продажу предметов самодельных (αὐτουργῶν) и на продажу чужих (ἀλλοτρίων). Притом, меновое искусство бывает либо розничное (καπηλικὴ), либо купеческое (ὲμπορική); а купеческое обменивает на деньги как всё то, чем питается и пользуется тело, так и
