къ богамъ[1], передали сказаніе, что сущее, называемое всегдашнимъ, состоитъ изъ одного и многаго, и что ему D. прирождены — предѣлъ и безпредѣльность[2]. Поэтому мы, украшенные такими пріобрѣтеніями, каждый разъ бываемъ настроены искать все одной идеи всего и полагать, что найдемъ ее, такъ какъ она тамъ есть. Понявъ же ее, мы потомъ смотримъ, нѣтъ ли въ ней одной какъ нибудь двухъ, а не то — трехъ, или какого либо другаго числа, и съ каждою единицею этихъ чиселъ[3] поступаемъ опять такимъ
- ↑ Людьми близкими къ богамъ Платонъ называетъ не тѣхъ, которые находились въ нравственно или родственно близкихъ къ нимъ отношеніяхъ, а тѣхъ, которые близки были къ нимъ по времени, и потому служили первыми и вѣрнѣйшими проводниками преданныхъ ими уставовъ. Въ предметахъ, для понятія трудныхъ или сомнительныхъ, философія Платона вообще любила обращаться къ преданіямъ, и свою самобытную идею обставлять историческими и миѳологическими авторитетами, — въ той мысли, что аборигены, жившіе у самыхъ источниковъ мудрости, долженствовали быть мудрѣе поколѣній позднѣйшихъ. Эту мысль Платона хорошо высказалъ Цицеронъ (Tuscul. I, 12): antiquitas, говоритъ онъ, quo propius aberat ab ortu et divina progenie, hoc melius ea fortasse, quae erant vera, cernebat. То же Leg. II, 11. 27: iam ritus familiae patrumque servare, id est, quoniam antiquitas proxime accedit ad deos, a diis quasi traditam religionem tueri. При этомъ не безполезно имѣть въ виду слова и самого Платона въ Тимеѣ (p. 40 D): περὶ δὲ τῶν ἄλλων δαιμόνων εἰπεῖν καὶ γνῶναι τὴν γένεσιν μεῖζον ἤ καθ᾽ ἡμᾶς, πειστέον δὲ τοῖς εἰρηκόσιν ἔμπροσθεν, ἐκγόνοις μὲν θεῶν οὖσιν, ὡς ἔφασαν, σαφῶς δέ που τούς γε αὑτῶν προγόνους ἐιδόσιν.
- ↑ Предѣлъ — πέρας — есть форма недѣлимаго, или такое начало, которымъ безпредѣльное, ἄπειρον, ограничивается въ отдѣльныхъ, безформенныхъ и безконечно-многихъ его моментахъ, и чрезъ то превращается въ рядъ чиселъ или реальныхъ величинъ. Поэтому ἄπειρον есть такое начало, въ которомъ заключается многое, τὰ πολλὰ, безъ числа и безъ формъ, слѣдовательно — безъ вещей: это — безпредѣльное въ томъ смыслѣ, что въ немъ нѣтъ никакой предѣльности или опредѣленности; стало быть, нѣтъ ничего, на чемъ можно было бы остановиться мыслію, какъ на недѣлимомъ.
- ↑ И съ каждою единицею этихъ чиселъ, по гречески читается —
няющей роды и формы вещей, и полагаетъ, что діалектика ниспослана съ неба чрезъ Прометея. Эту мысль, вслѣдъ за Платономъ, высказывали многіе: Iulianus, Orat. VI, p. 183 C, Damascius, ap. Svid. in v. Λῶρος; Numenius, ap. Euseb. Praep. Ev. XI, p. 539 A: διὸ καὶ ὁ Πλάτων τὴν σοφίαν ὑπὸ Προμηθέως ἐλθεῖν εἰς ἀνθρώπους μετὰ φανοτάτῳ τινὸς πυρὸς ἔφη. Выраженіе: μετὰ или ἅμα φανωτάτω τινὶ πυρί, надобно понимать, разумѣется, въ смыслѣ метафорическомъ; потому что πῦρ φανότατος, похищенный Прометеемъ съ неба, есть свѣтъ ума, какъ бы воспламеняемый діалектикою. Отсюда Климентъ Алекс. (Protrept. p. 2 C): κατάγωμεν δὲ ἄνωθεν ἐξ οὐρανῶν τὴν ἀλήθειαν ἅμα φανοτάτῃ φρονήσει.
к богам[1], передали сказание, что сущее, называемое всегдашним, состоит из одного и многого, и что ему D. прирождены — предел и беспредельность[2]. Поэтому мы, украшенные такими приобретениями, каждый раз бываем настроены искать всё одной идеи всего и полагать, что найдем ее, так как она там есть. Поняв же ее, мы потом смотрим, нет ли в ней одной как-нибудь двух, а не то — трех, или какого-либо другого числа, и с каждою единицею этих чисел[3] поступаем опять таким
——————
- ↑ Людьми близкими к богам Платон называет не тех, которые находились в нравственно или родственно близких к ним отношениях, а тех, которые близки были к ним по времени, и потому служили первыми и вернейшими проводниками преданных ими уставов. В предметах, для понятия трудных или сомнительных, философия Платона вообще любила обращаться к преданиям, и свою самобытную идею обставлять историческими и мифологическими авторитетами, — в той мысли, что аборигены, жившие у самых источников мудрости, долженствовали быть мудрее поколений позднейших. Эту мысль Платона хорошо высказал Цицерон (Tuscul. I, 12): antiquitas, говорит он, quo propius aberat ab ortu et divina progenie, hoc melius ea fortasse, quae erant vera, cernebat. То же Leg. II, 11. 27: iam ritus familiae patrumque servare, id est, quoniam antiquitas proxime accedit ad deos, a diis quasi traditam religionem tueri. При этом не бесполезно иметь в виду слова и самого Платона в Тимее (p. 40 D): περὶ δὲ τῶν ἄλλων δαιμόνων εἰπεῖν καὶ γνῶναι τὴν γένεσιν μεῖζον ἤ καθ᾽ ἡμᾶς, πειστέον δὲ τοῖς εἰρηκόσιν ἔμπροσθεν, ἐκγόνοις μὲν θεῶν οὖσιν, ὡς ἔφασαν, σαφῶς δέ που τούς γε αὑτῶν προγόνους ἐιδόσιν.
- ↑ Предел — πέρας — есть форма неделимого, или такое начало, которым беспредельное, ἄπειρον, ограничивается в отдельных, бесформенных и бесконечно-многих его моментах, и чрез то превращается в ряд чисел или реальных величин. Поэтому ἄπειρον есть такое начало, в котором заключается многое, τὰ πολλὰ, без числа и без форм, следовательно — без вещей: это — беспредельное в том смысле, что в нём нет никакой предельности или определенности; стало быть, нет ничего, на чём можно было бы остановиться мыслью, как на неделимом.
- ↑ И с каждою единицею этих чисел, по-гречески читается —
няющей роды и формы вещей, и полагает, что диалектика ниспослана с неба чрез Прометея. Эту мысль, вслед за Платоном, высказывали многие: Iulianus, Orat. VI, p. 183 C, Damascius, ap. Svid. in v. Λῶρος; Numenius, ap. Euseb. Praep. Ev. XI, p. 539 A: διὸ καὶ ὁ Πλάτων τὴν σοφίαν ὑπὸ Προμηθέως ἐλθεῖν εἰς ἀνθρώπους μετὰ φανοτάτῳ τινὸς πυρὸς ἔφη. Выражение: μετὰ или ἅμα φανωτάτω τινὶ πυρί, надобно понимать, разумеется, в смысле метафорическом; потому что πῦρ φανότατος, похищенный Прометеем с неба, есть свет ума, как бы воспламеняемый диалектикою. Отсюда Климент Алекс. (Protrept. p. 2 C): κατάγωμεν δὲ ἄνωθεν ἐξ οὐρανῶν τὴν ἀλήθειαν ἅμα φανοτάτῃ φρονήσει.
