волнуемому тревогами, не разложиться и не погрузиться въ безпредѣльное мѣсто неподобныхъ[1] стихій, опять садится у его кормила и, вращая болѣвшее и разложившееся въ E. прежнемъ его періодѣ, самостоятельномъ, чрезъ то устрояетъ и исправляетъ его, дѣлаетъ безсмертнымъ и не старѣющимъ. И этимъ все заканчивается. Но, чтобы показать природу царя, этого вполнѣ достаточно для тѣхъ, кто свое разсужденіе приводитъ въ связь съ прежде сказаннымъ. Ибо когда космосъ началъ вращаться снова по пути нынѣшняго рожденія, прервался опять порядокъ возрастовъ и сталъ, какъ бы заново, обратнымъ тогдашнему. Животныя, по своей малости, едва не исчезавшія, стали расти; а тѣла̀, вновь рожденныя изъ земли, въ возрастѣ старческомъ, — опять умирали 274. и возвращались въ землю. По подражанію и послѣдованію свойствамъ цѣлаго, измѣнилось и все другое; подражаніе необходимо простиралось, за всѣмъ другимъ, и на чревоношеніе, на рожденіе и на питаніе. Вѣдь нельзя было все еще родиться животному въ землѣ, чрезъ совмѣстное возрастаніе другихъ; но какъ космосу повелѣно быть властителемъ собственнаго теченія, такъ и части космоса отъ подобной же власти получили внушеніе, сколько возможно, такимъ же B. образомъ и выращать, и раждать, и питать. Такъ вотъ къ чему направлялась вся наша рѣчь, къ тому мы теперь и пришли. Вести изслѣдованіе о другихъ звѣряхъ, изъ чего превратился каждый и по какимъ причинамъ, было бы много и долго; а о людяхъ оно короче и гораздо ближе къ дѣлу. Когда стяжавшій и пасущій насъ геній прекратилъ
- ↑ Неподобіе стихій есть такое состояніе міра, въ которомъ онъ совершенно теряетъ равномѣрность и устойчивость, такъ что является неподобнымъ самому себѣ и несогласнымъ съ самимъ собою; ибо ὃμοιον и ἀνόμοιον есть не только то, что подобно или не подобно другому, но и то, что походитъ или не походитъ на себя (см. Tim. p. 42 C; p. 67 B. Phaed. p. 109 A. Symp. p. 173 D; 188 B). Замѣтимъ еще, что причастія: болѣвшее и разложившееся, τὰ νοσήσαντα καὶ λυθέντα, относятся не къ космосу, который былъ разрушенъ, чему впрочемъ противорѣчитъ и членъ τὰ, а къ частямъ его, которыя Богъ новымъ поворотомъ міра опять приводитъ въ порядокъ и благоустройство.
волнуемому тревогами, не разложиться и не погрузиться в беспредельное место неподобных[1] стихий, опять садится у его кормила и, вращая болевшее и разложившееся в E. прежнем его периоде, самостоятельном, чрез то устрояет и исправляет его, делает бессмертным и не стареющим. И этим всё заканчивается. Но, чтобы показать природу царя, этого вполне достаточно для тех, кто свое рассуждение приводит в связь с прежде сказанным. Ибо когда космос начал вращаться снова по пути нынешнего рождения, прервался опять порядок возрастов и стал, как бы заново, обратным тогдашнему. Животные, по своей малости, едва не исчезавшие, стали расти; а тела̀, вновь рожденные из земли, в возрасте старческом, — опять умирали 274. и возвращались в землю. По подражанию и последованию свойствам целого, изменилось и всё другое; подражание необходимо простиралось, за всем другим, и на чревоношение, на рождение и на питание. Ведь нельзя было всё еще родиться животному в земле, чрез совместное возрастание других; но как космосу повелено быть властителем собственного течения, так и части космоса от подобной же власти получили внушение, сколько возможно, таким же B. образом и выращать, и рождать, и питать. Так вот к чему направлялась вся наша речь, к тому мы теперь и пришли. Вести исследование о других зверях, из чего превратился каждый и по каким причинам, было бы много и долго; а о людях оно короче и гораздо ближе к делу. Когда стяжавший и пасущий нас гений прекратил
——————
- ↑ Неподобие стихий есть такое состояние мира, в котором он совершенно теряет равномерность и устойчивость, так что является неподобным самому себе и несогласным с самим собою; ибо ὃμοιον и ἀνόμοιον есть не только то, что подобно или не подобно другому, но и то, что походит или не походит на себя (см. Tim. p. 42 C; p. 67 B. Phaed. p. 109 A. Symp. p. 173 D; 188 B). Заметим еще, что причастия: болевшее и разложившееся, τὰ νοσήσαντα καὶ λυθέντα, относятся не к космосу, который был разрушен, чему впрочем противоречит и член τὰ, а к частям его, которые Бог новым поворотом мира опять приводит в порядок и благоустройство.
