Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/297

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
292
ПАРМЕНИДЪ.

Почему такъ? — Потому, что имѣющее коснуться, представляя нѣчто особое, должно, говоримъ, слѣдовать за тѣмъ, чего имѣетъ коснуться, такъ чтобы третьяго между ними ничего не было. — Правда. — Слѣдовательно, должно быть по крайней мѣрѣ два, если имѣетъ быть прикосновеніе. — Должно. — Когда же къ двумъ присоединится потомъ третье, вещей будетъ B. три, а прикосновеній два. — Да. — И такимъ образомъ, съ присоединеніемъ одного члена, всегда прибавляется и одно прикосновеніе, и выходитъ, что прикосновеній противу числа членовъ будетъ однимъ меньше; ибо насколько два первые члена превысили прикосновенія, будучи числомъ больше послѣднихъ, настолько и все дальнѣйшее число ихъ возвышается надъ всѣми прикосновеніями; такъ какъ далѣе къ тому числу C. ихъ прибавляется по единицѣ и къ прикосновеніямъ вмѣстѣ по одному прикосновенію. — Правильно. — И такъ, сколько бъ ни было существенностей, — прикосновеній всегда меньше ихъ единицею. — Правда. — Но если есть только одно-то, а двоицы нѣтъ, — прикосновеніе будетъ невозможно. — Конечно, невозможно. — Но иное, въ разсужденіи одного, говоримъ, и не есть одно, и не причастно его, какъ скоро оно есть иное. — Конечно, нѣтъ. — Если же въ иномъ нѣтъ одного, то въ иномъ, стало быть, нѣтъ и числа. — Ка̀къ быть. — Слѣдовательно, иное не есть ни одно, ни два, и не имѣетъ никакого D. имени, принадлежащаго другому числу. — Не имѣетъ. — Стало быть, только одно есть одно, а двоицы не будетъ. — Явно, что не будетъ. — А когда нѣтъ двоицы, — нѣтъ и прикосновенія. — Нѣтъ. — Если же нѣтъ прикосновенія, то ни одно не касается инаго, ни иное — одного. — Конечно, не касается. — Такъ по всему этому одно и касается инаго и себя, и не касается[1]. — Походитъ. — Не есть ли оно также равно и не равно какъ себѣ, такъ и иному? — Какъ? —

  1. Доказавъ выше, что одно касается и себя, и прочаго, Парменидъ теперь доказываетъ противное, — что оно не касается ни того, ни другаго. Мы видѣли, что мыслимое τὸ ἕν и τὰ ἄλλα Пармениду представлялись совершенно разъединенными и находящимися внѣ всякаго отношенія. Помня это, мы найдемъ правиль-
Тот же текст в современной орфографии

Почему так? — Потому, что имеющее коснуться, представляя нечто особое, должно, говорим, следовать за тем, чего имеет коснуться, так чтобы третьего между ними ничего не было. — Правда. — Следовательно, должно быть по крайней мере два, если имеет быть прикосновение. — Должно. — Когда же к двум присоединится потом третье, вещей будет B. три, а прикосновений два. — Да. — И таким образом, с присоединением одного члена, всегда прибавляется и одно прикосновение, и выходит, что прикосновений противу числа членов будет одним меньше; ибо насколько два первые члена превысили прикосновения, будучи числом больше последних, настолько и всё дальнейшее число их возвышается над всеми прикосновениями; так как далее к тому числу C. их прибавляется по единице и к прикосновениям вместе по одному прикосновению. — Правильно. — Итак, сколько б ни было существенностей, — прикосновений всегда меньше их единицею. — Правда. — Но если есть только одно-то, а двоицы нет, — прикосновение будет невозможно. — Конечно, невозможно. — Но иное, в рассуждении одного, говорим, и не есть одно, и не причастно его, как скоро оно есть иное. — Конечно, нет. — Если же в ином нет одного, то в ином, стало быть, нет и числа. — Ка̀к быть. — Следовательно, иное не есть ни одно, ни два, и не имеет никакого D. имени, принадлежащего другому числу. — Не имеет. — Стало быть, только одно есть одно, а двоицы не будет. — Явно, что не будет. — А когда нет двоицы, — нет и прикосновения. — Нет. — Если же нет прикосновения, то ни одно не касается инаго, ни иное — одного. — Конечно, не касается. — Так по всему этому одно и касается инаго и себя, и не касается[1]. — Походит. — Не есть ли оно также равно и не равно как себе, так и иному? — Как? —

——————

  1. Доказав выше, что одно касается и себя, и прочего, Парменид теперь доказывает противное, — что оно не касается ни того, ни другого. Мы видели, что мыслимое τὸ ἕν и τὰ ἄλλα Пармениду представлялись совершенно разъединенными и находящимися вне всякого отношения. Помня это, мы найдем правиль-