Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/329

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
324
ПАРМЕНИДЪ.

для стоящаго вдали, сливаясь всѣ въ одно, являются съ одними и тѣми же свойствами и становятся подобными. — D. Конечно. — А кто подошелъ-то, тотъ видитъ многое и различное; по представленію же различнаго, видимое признаетъ инороднымъ и не подобнымъ одно другому. — Такъ. — Значитъ, и самыя массы необходимо должны являться и подобными, и не подобными, какъ самимъ себѣ, такъ и однѣ другимъ. — Конечно. — А потому, и тѣми же и взаимно различными, и соприкасающимися и обособленными, и имѣющими всѣ виды движенія и совершенно неподвижными, и раждающимися и погибающими, и ничего такого не обнаруживающими E. и обнаруживающими все такое, — что̀ раскрыть было бы намъ уже не трудно, если, при несуществованіи одного, мы положимъ многое. — Весьма справедливо.

Взойдемъ еще однажды къ началу, и скажемъ: если одного нѣтъ, то чѣмъ должно быть иное въ отношеніи одного[1]? — Да, скажемъ. — Вѣдь иное не будетъ однимъ. — Ка̀къ быть. — Да не будетъ и многимъ-то; потому что во многомъ находилось бы и одно: а когда ни въ чемъ этомъ нѣтъ одного, — все вмѣстѣ оно ничто; такъ что не будетъ и многаго. — Правда. — Если нѣтъ одного въ иномъ, иное не 166. есть ни многое, ни одно. — Конечно, такъ. — Да и не является ни однимъ, ни многимъ. — Почему же? — Потому что иное ни съ чѣмъ изъ не существующаго нигдѣ, никакимъ образомъ и никакого не имѣетъ общенія[2], и ничто изъ не суще-

  1. Объяснивъ, что̀ станется съ прочимъ, какъ скоро одно взято будетъ въ смыслѣ бытія отрицательнаго, философъ теперь учитъ, что вещи, разсматриваемыя въ отрѣшенномъ своемъ состояніи, когда τῷ ἑνὶ не приписывается никакой сущности, окажутся такими вещами, которыя сами по себѣ не имѣютъ никакой сущности. Парменидъ, очевидно, хочетъ опровергнуть тѣхъ, которые за матеріею тѣлъ, самою по себѣ, старались удержать силу и природу сущности. Онъ приходитъ къ заключенію, что, безъ познанія идей, нельзя приписать тѣламъ ничего въ родѣ извѣстнаго, опредѣленнаго состоянія или свойствъ, чѣмъ только и условливается сущность.
  2. Парменидъ приводитъ два доказательства на то, что τἆλλα не могутъ представляться какъ ἓν καὶ πολλά. Во первыхъ, τἆλλα, говоритъ, не имѣютъ никакого общенія съ тѣмъ, чего вовсе нѣтъ; во вторыхъ, и τὶ τῶν μὴ ὄντων не можетъ быть
Тот же текст в современной орфографии

для стоящего вдали, сливаясь все в одно, являются с одними и теми же свойствами и становятся подобными. — D. Конечно. — А кто подошел-то, тот видит многое и различное; по представлению же различного, видимое признает инородным и не подобным одно другому. — Так. — Значит, и самые массы необходимо должны являться и подобными, и не подобными, как самим себе, так и одни другим. — Конечно. — А потому, и теми же и взаимно различными, и соприкасающимися и обособленными, и имеющими все виды движения и совершенно неподвижными, и рождающимися и погибающими, и ничего такого не обнаруживающими E. и обнаруживающими всё такое, — что̀ раскрыть было бы нам уже не трудно, если, при несуществовании одного, мы положим многое. — Весьма справедливо.

Взойдем еще однажды к началу, и скажем: если одного нет, то чем должно быть иное в отношении одного[1]? — Да, скажем. — Ведь иное не будет одним. — Ка̀к быть. — Да не будет и многим-то; потому что во многом находилось бы и одно: а когда ни в чём этом нет одного, — всё вместе оно ничто; так что не будет и многого. — Правда. — Если нет одного в ином, иное не 166. есть ни многое, ни одно. — Конечно, так. — Да и не является ни одним, ни многим. — Почему же? — Потому что иное ни с чем из не существующего нигде, никаким образом и никакого не имеет общения[2], и ничто из не суще-

——————

  1. Объяснив, что̀ станется с прочим, как скоро одно взято будет в смысле бытия отрицательного, философ теперь учит, что вещи, рассматриваемые в отрешенном своем состоянии, когда τῷ ἑνὶ не приписывается никакой сущности, окажутся такими вещами, которые сами по себе не имеют никакой сущности. Парменид, очевидно, хочет опровергнуть тех, которые за материею тел, самою по себе, старались удержать силу и природу сущности. Он приходит к заключению, что, без познания идей, нельзя приписать телам ничего вроде известного, определенного состояния или свойств, чем только и условливается сущность.
  2. Парменид приводит два доказательства на то, что τἆλλα не могут представляться как ἓν καὶ πολλά. Во-первых, τἆλλα, говорит, не имеют никакого общения с тем, чего вовсе нет; во-вторых, и τὶ τῶν μὴ ὄντων не может быть