и даетъ провѣщанія не настолько отчетливыя, чтобы въ нихъ выражалось что нибудь ясно.
Устройство и положеніе части внутренностей, сосѣдней съ печенью и лежащей именно влѣво отъ нея, опредѣляются самымъ ея назначеніемъ — соблюдать печень постоянно свѣтлой и чистой: это какъ бы губка, приспособленная къ зеркалу и лежащая при немъ всегда наготовѣ. Потому-то, когда отъ болѣзни тѣла скопляются около печени какія либо нечистоты, пористое тѣло селезенки, чтобы очистить печень, вбираетъ ихъ всѣ въ себя, такъ какъ оно устроено D. пустымъ и безкровнымъ. Вслѣдствіе этого, наполнясь отчищеннымъ, селезенка увеличивается въ объемѣ и разбухаетъ; но затѣмъ, съ освобожденіемъ тѣла отъ нечистотъ, она опять сокращается и входитъ въ естественный свой объемъ.
Такъ вотъ что̀ думаемъ мы о душѣ, — о томъ, что есть въ ней смертнаго и что божественнаго, и какимъ образомъ, въ связи съ какими частями и для чего то и другое начало помѣщены отдѣльно. Упорно отстаивать эти мысли, какъ сущую истину, стали бы мы развѣ тогда, если бы ихъ, по пословицѣ, подтвердилъ самъ Богъ. Но что положенія наши правдоподобны, это можемъ мы смѣло утверждать уже и E. теперь, прежде дальнѣйшаго изслѣдованія, — и утверждаемъ. Такимъ же точно образомъ мы разсмотримъ, что стоитъ за тѣмъ на очереди. А на очереди были у насъ прочія части тѣла, — именно вопросъ о ихъ устройствѣ. Всего вѣрнѣе, что части эти образованы по слѣдующему расчету.
Созидавшіе нашъ родъ существа знали будущую нашу невоздержность относительно питья и пищи, — знали, что мы, по жадности, будемъ потреблять (ихъ) далеко свыше 73. мѣры и необходимости. И вотъ, чтобы не послѣдовало быстраго разрушенія отъ болѣзней, и смертный родъ, еще недоразвитый, тотчасъ же не вымеръ, предвидѣвшіе это боги для остатковъ пищи и питья помѣстили въ такъ называемомъ нижнемъ чревѣ пріемникъ и намотали около него кишки, — въ той мысли, какъ бы скорый выходъ пищи
и дает провещания не настолько отчетливые, чтобы в них выражалось что-нибудь ясно.
Устройство и положение части внутренностей, соседней с печенью и лежащей именно влево от неё, определяются самым её назначением — соблюдать печень постоянно светлой и чистой: это как бы губка, приспособленная к зеркалу и лежащая при нём всегда наготове. Потому-то, когда от болезни тела скопляются около печени какие-либо нечистоты, пористое тело селезенки, чтобы очистить печень, вбирает их все в себя, так как оно устроено D. пустым и бескровным. Вследствие этого, наполнясь отчищенным, селезенка увеличивается в объеме и разбухает; но затем, с освобождением тела от нечистот, она опять сокращается и входит в естественный свой объем.
Так вот что̀ думаем мы о душе, — о том, что есть в ней смертного и что божественного, и каким образом, в связи с какими частями и для чего то и другое начало помещены отдельно. Упорно отстаивать эти мысли, как сущую истину, стали бы мы разве тогда, если бы их, по пословице, подтвердил сам Бог. Но что положения наши правдоподобны, это можем мы смело утверждать уже и E. теперь, прежде дальнейшего исследования, — и утверждаем. Таким же точно образом мы рассмотрим, что стоит за тем на очереди. А на очереди были у нас прочие части тела, — именно вопрос об их устройстве. Всего вернее, что части эти образованы по следующему расчету.
Созидавшие наш род существа знали будущую нашу невоздержность относительно питья и пищи, — знали, что мы, по жадности, будем потреблять (их) далеко свыше 73. меры и необходимости. И вот, чтобы не последовало быстрого разрушения от болезней, и смертный род, еще недоразвитый, тотчас же не вымер, предвидевшие это боги для остатков пищи и питья поместили в так называемом нижнем чреве приемник и намотали около него кишки, — в той мысли, как бы скорый выход пищи
