Страница:Сочинения Платона (Платон, Карпов). Том 6, 1879.pdf/522

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
517
КРИТІАСЪ.

казывая и присуждая къ смерти, кого захочетъ; взаимныя же ихъ отношенія и общеніе власти опредѣлялись предписаніями Посидона, какъ ихъ передавалъ законъ и надписи, начертанныя еще предками на орихалковомъ столпѣ, что̀ находился посрединѣ острова, въ капищѣ Посидона. Туда D. собирались они поперемѣнно, то на пятый, то на шестой годъ, воздавая честь въ равной долѣ и четному и нечетному числу[1]; и собравшись, совѣщались объ общихъ дѣлахъ, или же разбирали, не сдѣлалъ ли кто какого проступка, и творили судъ. Но, приступая къ суду, сперва давали они другъ другу вотъ какое завѣреніе. Въ виду пасущихся на свободѣ буйволовъ, они, въ числѣ десяти, оставшись одни въ капищѣ Посидона и помолившись богу, чтобы имъ E. захватить пріятную для него жертву, безъ желѣза, съ однѣми дубинами и петлями, выходили на ловлю, и пойманнаго буйвола приводили къ столпу и закалывали на вершинѣ его, надъ надписями. А на столпѣ, кромѣ законовъ, было (написано) заклятіе, призывавшее великія бѣдствія на непослушныхъ. Такъ вотъ, когда, совершивъ жертвоприношеніе по своимъ законамъ, освящали они на жертву всѣ члены буйвола, — въ это время, замѣшавъ 120. предварительно чашу[2], бросали въ нее за каждаго по комку свернувшейся крови, а прочее, вычистивши столпъ, предавали огню. Затѣмъ, черпая изъ чаши золотыми кубками и

    частью законовъ, потому что ниже говорится о нѣкоторыхъ законахъ, которымъ должны были подчиняться сами цари.

  1. Въ этой подробности разсказа — о пятилѣтнемъ и шестилѣтнемъ (нечетномъ и четномъ) срокахъ собраній, — принадлежитъ ли она дѣйствительно этому преданію, или измышлена Платономъ, нельзя не замѣтить близкаго родства съ пиѳагорейскимъ ученіемъ о числахъ. Извѣстно, что, по Пиѳагору, единица еще не составляла въ собственномъ смыслѣ числа, а считалась только субстратомъ всѣхъ чиселъ. Два поэтому есть первое четное, а три — первое нечетное число. Затѣмъ, пяти придавалось значеніе какъ суммѣ, а шести — какъ произведенію этихъ первыхъ чиселъ (2+3=5; 2х3=6). — Можетъ быть, такое же символическое значеніе имѣютъ и другія числовыя подробности, которыхъ не мало встрѣчаемъ въ «Критіасѣ».
  2. Т. е., растворивъ, по обычаю, водою приготовленное въ общей чашѣ вино.
Тот же текст в современной орфографии

казывая и присуждая к смерти, кого захочет; взаимные же их отношения и общение власти определялись предписаниями Посидона, как их передавал закон и надписи, начертанные еще предками на орихалковом столпе, что̀ находился посредине острова, в капище Посидона. Туда D. собирались они попеременно, то на пятый, то на шестой год, воздавая честь в равной доле и четному и нечетному числу[1]; и собравшись, совещались об общих делах, или же разбирали, не сделал ли кто какого проступка, и творили суд. Но, приступая к суду, сперва давали они друг другу вот какое заверение. В виду пасущихся на свободе буйволов, они, в числе десяти, оставшись одни в капище Посидона и помолившись богу, чтобы им E. захватить приятную для него жертву, без железа, с одними дубинами и петлями, выходили на ловлю, и пойманного буйвола приводили к столпу и закалывали на вершине его, над надписями. А на столпе, кроме законов, было (написано) заклятие, призывавшее великие бедствия на непослушных. Так вот, когда, совершив жертвоприношение по своим законам, освящали они на жертву все члены буйвола, — в это время, замешав 120. предварительно чашу[2], бросали в нее за каждого по комку свернувшейся крови, а прочее, вычистивши столп, предавали огню. Затем, черпая из чаши золотыми кубками и

——————

    частью законов, потому что ниже говорится о некоторых законах, которым должны были подчиняться сами цари.

  1. В этой подробности рассказа — о пятилетнем и шестилетнем (нечетном и четном) сроках собраний, — принадлежит ли она действительно этому преданию, или измышлена Платоном, нельзя не заметить близкого родства с пифагорейским учением о числах. Известно, что, по Пифагору, единица еще не составляла в собственном смысле числа, а считалась только субстратом всех чисел. Два поэтому есть первое четное, а три — первое нечетное число. Затем, пяти придавалось значение как сумме, а шести — как произведению этих первых чисел (2+3=5; 2х3=6). — Может быть, такое же символическое значение имеют и другие числовые подробности, которых не мало встречаем в «Критиасе».
  2. Т. е., растворив, по обычаю, водою приготовленное в общей чаше вино.