въ смыслѣ участника попоекъ и игръ Зевсовыхъ; но вотъ доказательство, что такъ понимающіе судятъ невѣрно. Какъ 320. ни много на свѣтѣ людей, грековъ и варваровъ, нѣтъ между ними никого, кто удерживался бы отъ попоекъ и забавъ, соединенныхъ съ виномъ; удерживались только критяне и, вторые за ними, — лакедемоняне, ученики критянъ. На Критѣ же къ числу законовъ, постановленныхъ Миносомъ, принадлежитъ одинъ такой: не пить другъ съ другомъ до опьянѣнія. Но явно, что Миносъ узаконилъ для своихъ гражданъ то, что̀ самъ почиталъ хорошимъ; ибо, вѣроятно, не могъ онъ, подобно людямъ ничтожнымъ, полагать одно, а дѣлать B. другое, его мнѣнію противное. Такъ это обращеніе его съ Зевсомъ, какъ я говорю, было словеснымъ наставленіемъ въ добродѣтели. Потому-то далъ онъ своимъ гражданамъ и такіе законы, подъ которыми Критъ во все время благоденствуетъ, а затѣмъ благоденствуетъ и Лакедемонъ — съ той поры, какъ сталъ пользоваться тѣми законами, имѣющими силу божественныхъ. А Радамантъ хотя былъ тоже доблестный человѣкъ, потому что воспитанъ Миносомъ, однакожъ изучилъ не все царское искусство, а только одну служебную его C. часть — о томъ, какъ распоряжаться въ судахъ. Оттого-то и вышелъ изъ него добрый судья. И Миносъ пользовался имъ, какъ стражемъ законовъ въ своей столицѣ, а какъ стражемъ ихъ по всему Криту, пользовался Талосомъ[1]; такъ что Талосъ три раза въ годъ объѣзжалъ всѣ селенія и охранялъ въ нихъ законы, которые возилъ начертанными на мѣдныхъ доскахъ, отчего и прозванъ былъ мѣднымъ.
Близкое къ этому сказалъ о Миносѣ и Исіодъ; ибо, D. упомянувъ его имя, онъ говоритъ[2], что это былъ самый царственный изъ смертныхъ царей:
- ↑ Талосъ былъ однимъ изъ вѣрнѣйшихъ подручниковъ Миноса. Его называли мѣднымъ, можетъ быть, за неумолимость и твердость его воли. Аполлодоръ (I, 9, 26) разсказываетъ о страшныхъ его жестокостяхъ. (Schol. et Eustath. Ad Odyss. XX, 302; Ad. Orph. Argon. v. 1348).
- ↑ Этого мѣста Исіода въ другихъ источникахъ не находится, и потому оно не внесено въ рядъ его отрывковъ.
в смысле участника попоек и игр Зевсовых; но вот доказательство, что так понимающие судят неверно. Как 320. ни много на свете людей, греков и варваров, нет между ними никого, кто удерживался бы от попоек и забав, соединенных с вином; удерживались только критяне и, вторые за ними, — лакедемоняне, ученики критян. На Крите же к числу законов, постановленных Миносом, принадлежит один такой: не пить друг с другом до опьянения. Но явно, что Минос узаконил для своих граждан то, что̀ сам почитал хорошим; ибо, вероятно, не мог он, подобно людям ничтожным, полагать одно, а делать B. другое, его мнению противное. Так это обращение его с Зевсом, как я говорю, было словесным наставлением в добродетели. Потому-то дал он своим гражданам и такие законы, под которыми Крит во всё время благоденствует, а затем благоденствует и Лакедемон — с той поры, как стал пользоваться теми законами, имеющими силу божественных. А Радамант хотя был тоже доблестный человек, потому что воспитан Миносом, однакож изучил не всё царское искусство, а только одну служебную его C. часть — о том, как распоряжаться в судах. Оттого-то и вышел из него добрый судья. И Минос пользовался им, как стражем законов в своей столице, а как стражем их по всему Криту, пользовался Талосом[1]; так что Талос три раза в год объезжал все селения и охранял в них законы, которые возил начертанными на медных досках, отчего и прозван был медным.
Близкое к этому сказал о Миносе и Исиод; ибо, D. упомянув его имя, он говорит[2], что это был самый царственный из смертных царей:
——————
- ↑ Талос был одним из вернейших подручников Миноса. Его называли медным, может быть, за неумолимость и твердость его воли. Аполлодор (I, 9, 26) рассказывает о страшных его жестокостях. (Schol. et Eustath. Ad Odyss. XX, 302; Ad. Orph. Argon. v. 1348).
- ↑ Этого места Исиода в других источниках не находится, и потому оно не внесено в ряд его отрывков.
