сдѣланъ былъ этотъ подлогъ, опредѣлить трудно. Нѣкоторые относятъ появленіе его ко времени самого Платона и считаютъ авторомъ діалога одни Эсхина, другіе Ксенократа. Мы рѣшительно отвергаемъ это предположеніе. Тогда, при жизни Платона, не только не возможно было выпускать подобные литературные подлоги, но трудно и представить, чтобъ было какое нибудь къ тому побужденіе. Подлогъ могъ быть вызванъ, во первыхъ, славою Платона, какъ образцоваго писателя и великаго философа, во вторыхъ, какими нибудь нравственными или матеріальными интересами: но то и другое было бы мыслимо лишь во времена послѣдующія, когда Платонъ перешелъ уже въ рядъ лицъ историческихъ, съ славою перваго и несравненнаго представителя эллинской философіи, и когда съ жадностію списывали свитки его твореній, платя за каждое усвояемое ему сочиненіе большія деньги. Впрочемъ, къ какому бы вѣку ни относилось появленіе въ свѣтъ «Эриксіаса», несомнѣнно то, что въ кодексъ Платоновыхъ сочиненій вошелъ онъ уже въ позднѣйшія времена греческой жизни. Ближайшія подробности по этому вопросу читатели найдутъ у Fabric. Bibl. Gr. t. III. p. 108 sq.; Fischer. z. d. Gespr. d. Aeschin. p. 95; Notit. Citer. de Platon. t. XI, p. V sqq.; Meiners, in Comment. Societ. Gott. V, p. 46 sqq.; Bockh. Praefat. in Sim. Socrat. dial. p. VI; Wittenbach, in Philomath. p. II p. 37.
сделан был этот подлог, определить трудно. Некоторые относят появление его ко времени самого Платона и считают автором диалога одни Эсхина, другие Ксенократа. Мы решительно отвергаем это предположение. Тогда, при жизни Платона, не только не возможно было выпускать подобные литературные подлоги, но трудно и представить, чтоб было какое-нибудь к тому побуждение. Подлог мог быть вызван, во-первых, славою Платона, как образцового писателя и великого философа, во-вторых, какими-нибудь нравственными или материальными интересами: но то и другое было бы мыслимо лишь во времена последующие, когда Платон перешел уже в ряд лиц исторических, со славою первого и несравненного представителя эллинской философии, и когда с жадностью списывали свитки его творений, платя за каждое усвояемое ему сочинение большие деньги. Впрочем, к какому бы веку ни относилось появление в свет «Эриксиаса», несомненно то, что в кодекс Платоновых сочинений вошел он уже в позднейшие времена греческой жизни. Ближайшие подробности по этому вопросу читатели найдут у Fabric. Bibl. Gr. t. III. p. 108 sq.; Fischer. z. d. Gespr. d. Aeschin. p. 95; Notit. Citer. de Platon. t. XI, p. V sqq.; Meiners, in Comment. Societ. Gott. V, p. 46 sqq.; Bockh. Praefat. in Sim. Socrat. dial. p. VI; Wittenbach, in Philomath. p. II p. 37.
