Когда татаринъ явился со счетомъ въ двадцать шесть рублей съ копейками и съ дополненіемъ на водку, Левинъ, котораго въ другое время, какъ деревенскаго жителя, привелъ бы въ ужасъ счетъ на его долю въ четырнадцать рублей, теперь не обратилъ вниманія на это, расплатился и отправился домой, чтобы переодѣться и ѣхать къ Щербацкимъ, гдѣ рѣшится его судьба.
Княжнѣ Кити Щербацкой было восемнадцать лѣтъ. Она выѣзжала первую зиму. Успѣхи ее въ свѣтѣ были больше, чѣмъ обѣихъ ея старшихъ сестеръ, и больше, чѣмъ даже ожидала княгиня. Мало того, что юноши, танцующіе на московскихъ балахъ, почти всѣ были влюблены въ Кити, уже въ первую зиму представились двѣ серьезныя партіи: Левинъ и тотчасъ же послѣ его отъѣзда графъ Вронскій.
Появленіе Левина въ началѣ зимы, его частыя посѣщенія и явная любовь къ Кити были поводомъ къ первымъ серьезнымъ разговорамъ между родителями Кити о ея будущности и къ спорамъ между княземъ и княгинею. Князь былъ на сторонѣ Левина, говорилъ, что онъ ничего не желаетъ лучшаго для Кити. Княгиня же, со свойственною женщинамъ привычкой обходить вопросъ, говорила, что Кити слишкомъ молода, что Левинъ ничѣмъ не показываетъ, что имѣетъ серьезныя намѣренія, что Кити не имѣетъ къ нему привязанности и другіе доводы; но не говорила главнаго — того, что она ждетъ лучшей партіи для дочери, и что Левинъ не симпатиченъ ей, и что она не понимаетъ его. Когда же Левинъ внезапно уѣхалъ, княгиня была рада и съ торжествомъ говорила мужу: „видишь, я была права“. Когда же появился Вронскій, она еще болѣе была
