дало ему цѣлый рядь новыхъ сюжетовь. Въ своихъ восточныхъ картинахъ онь достигъ высшаго совершенства; таковы его картины: „Алжирскія женщины“, „Танжерскіе конвульсіонисты“, „Въѣздъ крестоносцевъ въ Константинополь“. Эти наблюденія Востока дали Делакруа совершенно новое, не давидовское, пониманіе древности; онь и сюда внесъ жизнь и страсть; таковы его „Судъ Траяна“ и „Медея“. — Но и библейскіе сюжеты не остались ему чужды, онъ приблизилъ ихъ къ жизни, сдѣлалъ ихъ человѣчными и понятными; его „Марія“ — олицетвореніе безконечнаго горя и страданія. Никакая область искусства не была имъ забыта, и вездѣ далъ онъ что-нибудь новое и талантливое. Исторію, ландшафты, марины, классическую древность и библейскую, знойный Востокъ и туманный сьверъ изобразилъ онъ съ равнымъ мастерствомъ въ колоссальномъ количествѣ 2.000 картинъ! Даже непонятно, какъ этотъ хилый, вѣчно хворавшій человѣкъ могъ создать такую массу. Отличительной чертой всѣхъ его картинъ является страсть къ ужасному, къ сильнымъ и бурнымъ сценамъ страданія, страха и вообще сильныхъ аффектовъ. Въ жизни же онъ всегда держался въ сторонѣ отъ всѣхъ политическихъ волненій, велъ замкнутую, уединенную жизнь въ своей полутемной мастерской, куда очень неохотно впускалъ посѣтителей. Каждое утро онъ рисовалъ что-нибудь (руку, ногу, драпировку) съ Рубенса; цѣлый день работалъ и только вечеромъ ѣлъ, находя, что голодь заставляетъ интенсивнѣе работать. Высокообразованный, онъ былъ сдержанъ и аристократиченъ въ обращеніи, немногорѣчивъ, но остроуменъ и язвителенъ; при этомъ умный писатель и критикъ. Его статьи въ „Revue des deux mondes“ носятъ отпечатокъ прямо классическихъ произведеній, что не мѣшало ему быть недовольнымъ, когда его называли главою романтической школы.
Послѣдніе годы жизни онъ постоянно болѣлъ, да къ тому же вѣчныя нападки критики сильно волновали его чуткое, болѣзненное самолюбie. Кромѣ картинъ онъ очень много расписалъ фресокъ въ различныхъ общественных учрежденіяхъ (въ Палатѣ депутатовъ, въ Луврѣ, въ Люксенбургской библіотекѣ). Въ послѣдніе годы жизни онъ расписывалъ церковь St-Sulpice. Это было его послѣдней работой. До самой смерти преслѣдовали его вражда и непониманіе, и только выставка 1885 г. соединившая почти всѣ его картины, показала все величіе этого самобытнаго художника.
Поль Деларошъ.
Какъ ученикъ Гро, который самъ былъ ученикомъ Давида, и какъ, другъ г-жи Виже Лебрёнъ (о ней см. ниже), Поль Деларошъ принадлежитъ къ французской классической школѣ. Но въ его классицизмѣ есть отличie: хотя его вкусы были очень строги, но онъ пошелъ на компромиссъ между формализмомъ своихъ предшественниковъ и свободою новѣйшей романтической школы, заявившей въ первые годы девятнадцатаго вѣка достаточно опредѣленный протестъ противъ направленія въ искусствѣ, которому слѣдовали Давидъ и его ученики. Поль Деларошъ родился въ 1797 г. и умеръ въ 1856 г.; такимъ образомъ его карьера протекла въ переходномъ періодѣ французскаго искусства; и этотъ переходъ выразился въ его собственной работѣ выборомъ историческихъ сюжетовъ, которые можно было трактовать съ извѣстнаго рода классическимъ достоинствомъ, но они давали однако-же возможность ввести долю чувства, всегда вызывающаго симпатію публики. Это чувство выражено очень сильно въ нѣко-
