вался въ памятникахъ законодательства, въ общихъ и мѣстныхъ уложеніяхъ, уставахъ, а также и въ судебныхъ рѣшеніяхъ по частнымъ дѣламъ. Проводниками этого обычая, стражами правды были судные мужи, присутствовавшіе на судѣ намѣстниковъ и волостелей, а потомъ смѣнившіе ихъ земскіе судьи, старосты и цѣловальники; да и сами тяжушіеся въ состязательномъ процессѣ не были безучастны въ этомъ дѣлѣ, опираясь въ своихъ недоразумѣніяхъ и пререканіяхъ на ту же правду народнаго обычая. Но обычное право поступало въ судебный оборотъ,не въ первоначальномъ, такъ сказать, сыромъ своемъ видѣ: при этомъ переходѣ оно подвергалось извѣстной перегонкѣ. Эту переработку его производили приказные судьи и дьяки. Процессуальными средствами переработки служили докладъ (пересмотръ съ завершеніемъ дѣла въ высшей инстанціи) и жалоба (апелляція). Приказный судья, дьякъ становился практическимъ истолкователемъ народнаго юридическаго обычая; но примѣняя его къ отдѣльнымъ случаямъ, онъ невольно и нечувствительно измѣнялъ и пополнялъ его, пользуясь различными вспомогательными средствами права, какія онъ находилъ подъ руками: не безъ причины помѣщались въ числѣ прибавленій къ Судебнику 1550 г. извлеченія изъ Литовскаго Статута 1588 г. Судебный приговоръ по частному случаю становился руководящимъ примѣромъ для будущихъ подобныхъ случаевъ, прецедентомъ съ обязательной силой, подобною той, какую имѣютъ прежнія судебныя рѣшенія въ англійскихъ судахъ. Докладъ государю или боярскій приговоръ, утверждая судебное рѣшеніе какого-либо конкретнаго случая, сообщалъ формулированной въ разрѣшенномъ случаѣ нормѣ обычнаго права силу настоящаго закона. Такія рѣшенія образовали собой практически подготовленную основу для дальнѣйшаго законодательства и, накопляясь, вызывали отъ времени до времени потребность въ пересмотрѣ и пополненіи дѣйствовавшаго судебнаго устава накопившимся законодательнымъ матеріаломъ. Такъ юридическій обычай народа претворялся въ обычное право судовъ, въ судебную практику, которая въ свою очередь становилась готовой опорой кодификаціи.
вался в памятниках законодательства, в общих и местных уложениях, уставах, а также и в судебных решениях по частным делам. Проводниками этого обычая, стражами правды были судные мужи, присутствовавшие на суде наместников и волостелей, а потом сменившие их земские судьи, старосты и целовальники; да и сами тяжушиеся в состязательном процессе не были безучастны в этом деле, опираясь в своих недоразумениях и пререканиях на ту же правду народного обычая. Но обычное право поступало в судебный оборот,не в первоначальном, так сказать, сыром своем виде: при этом переходе оно подвергалось известной перегонке. Эту переработку его производили приказные судьи и дьяки. Процессуальными средствами переработки служили доклад (пересмотр с завершением дела в высшей инстанции) и жалоба (апелляция). Приказный судья, дьяк становился практическим истолкователем народного юридического обычая; но применяя его к отдельным случаям, он невольно и нечувствительно изменял и пополнял его, пользуясь различными вспомогательными средствами права, какие он находил под руками: не без причины помещались в числе прибавлений к Судебнику 1550 г. извлечения из Литовского Статута 1588 г. Судебный приговор по частному случаю становился руководящим примером для будущих подобных случаев, прецедентом с обязательной силой, подобною той, какую имеют прежние судебные решения в английских судах. Доклад государю или боярский приговор, утверждая судебное решение какого-либо конкретного случая, сообщал формулированной в разрешенном случае норме обычного права силу настоящего закона. Такие решения образовали собой практически подготовленную основу для дальнейшего законодательства и, накопляясь, вызывали от времени до времени потребность в пересмотре и пополнении действовавшего судебного устава накопившимся законодательным материалом. Так юридический обычай народа претворялся в обычное право судов, в судебную практику, которая в свою очередь становилась готовой опорой кодификации.
