Довольствуйся своей довольствуйся измѣной.
50 И се увидѣлъ онъ любезну со Алькменой,
И съ Тимократомъ тутъ: увидѣлъ, онѣмѣлъ:
Не громъ ли надо мной, онъ мыслитъ, возгремѣлъ:
И живъ ли я еще! я живъ и ето вижу!
Я паче смерти жизнь такую ненавижу.
55 Не мучься, вѣдай ты, что етотъ Тимократъ,
Пастушкѣ сей женихъ а Дористеѣ братъ.
Я ихъ сосватала, а онъ боясь отказа,
Чтобъ не было о немъ къ стыду ево расказа,
Что онъ пришедъ на нашъ прекрасный етотъ долъ,
60 Сорвати розу мня лишъ руку укололъ:
Таился и тебя ко ревности подвигнулъ,
Доколѣ своево желанья не достигнулъ,
Меня въ полуночи лучъ солнца осіялъ,
Отхлынулъ отъ меня меня топившій валъ,
65 Болото вязкое въ минуту осушилось,
И сердце горестей въ минуту всѣхъ лишилось.
Бесѣдовавъ пастухъ и проводивъ гостей,
Остался въ шалашѣ съ возлюбленной своей:
А онъ горячности пастушки возбуждаетъ:
70 Пастушка пастуха взаимно услаждаетъ.
Довольствуйся своей довольствуйся изменой.
50 И се увидел он любезну со Алькменой,
И с Тимократом тут: увидел, онемел:
Не гром ли надо мной, он мыслит, возгремел:
И жив ли я еще! я жив и ето вижу!
Я паче смерти жизнь такую ненавижу.
55 Не мучься, ведай ты, что етот Тимократ,
Пастушке сей жених а Дористее брат.
Я их сосватала, а он боясь отказа,
Чтоб не было о нём к стыду ево расказа,
Что он пришед на наш прекрасный етот дол,
60 Сорвати розу мня лишь руку уколол:
Таился и тебя ко ревности подвигнул,
Доколе своево желанья не достигнул,
Меня в полуночи луч солнца осиял,
Отхлынул от меня меня топивший вал,
65 Болото вязкое в минуту осушилось,
И сердце горестей в минуту всех лишилось.
Беседовав пастух и проводив гостей,
Остался в шалаше с возлюбленной своей:
А он горячности пастушки возбуждает:
70 Пастушка пастуха взаимно услаждает.
ЗЕЛОНИДА.
Гуляя говоритъ Евлампій Зелонидѣ:
Я всѣ зрю прелѣсти въ твоемъ пастушка видѣ:
Не толь украшенны сея рѣки брега,
Не цвѣтоносныя зѣленыя луга,
ЗЕЛОНИДА
Гуляя говорит Евлампий Зелониде:
Я все зрю прелести в твоем пастушка виде:
Не толь украшенны сея реки брега,
Не цветоносные зеленые луга,
