устанавливающее за этимъ явленіемъ нѣчто опредѣленное, неподлежащее измѣненію; слова о явленіяхъ должны у каждаго изъ насъ появляться такъ, какъ сами явленія для тебя, для меня въ каждомъ данномъ случаѣ "дѣлаются," "слагаются," исчезаютъ, "перемѣняются." Легко уличить въ ошибкѣ того, кто захотѣлъ бы "разсуждать“ о чемъ-нибудь, какъ твердо установленномъ и неизмѣняющемся. Въ частности нужно такъ смотрѣть на собираніе ряда явленій въ одно, вслѣдствіе каковаго собиранія появляются слова: "человѣкъ," "камень," то или другое "животное," тотъ или другой "родъ" животныхъ[1]. Ну, что, Ѳеэтитъ? — хорошо ученіе? — слушаешь и наслаждаешься, да?"
— Не умѣю отвѣтить, Сократъ. Я и о тебѣ не могу рѣшить, говоришь ли ты это, какъ свой взглядъ на дѣло, или ты только испытываешь меня.
"Не помнишь развѣ, другъ, что все это есть и останется для меня чуждымъ, и что я самъ не раждаю ничего, а только исполняю роль повивальной бабки, холя плодъ твоей души приговариваніемъ и прописываніемъ тебѣ отдѣльныхъ этихъ мудростей, пока не выведу на свѣтъ твою собственную мысль. Эту мысль придется потомъ еще освидѣтельствовать, не окажется ли она чѣмъ-то пустымъ, и годна ли она будетъ къ жизни или нѣтъ. А потому ты смѣло, бодро и мужественно сообщай мнѣ все, что у тебя на душѣ, по моимъ вопросамъ."
— Ставь въ такомъ случаѣ вопросы.
"Скажи мнѣ тогда опять, нравится ли тебѣ такое ученіе, что нѣтъ на свѣтѣ блага, зла,[2] а равно и всего того, о чемъ мы раньше толковали, и что все это только въ каждомъ отдѣльномъ случаѣ "дѣлается" — для меня, для тебя и т. д.?“
- ↑ Нѣтъ, стало быть, на дѣлѣ того, что хотятъ обозначить родовыми названіями человѣкъ, камень и т. п
- ↑ Упоминая, на ряду съ "горячимъ" и "бѣлымъ," о благѣ и злѣ^ неимѣющихъ никакого отношенія къ ощущеніямъ, Сократъ сразу сдвинулъ свое разсужденіе съ почвы узкаю сенсуализма на почву болѣе широкаго ученія, но которому для каждаго существуетъ не только то, что имъ самимъ "ощущается,“ но вообще то, что ему самому "представляетояи.
устанавливающее за этим явлением нечто определенное, неподлежащее изменению; слова о явлениях должны у каждого из нас появляться так, как сами явления для тебя, для меня в каждом данном случае "делаются," "слагаются," исчезают, "переменяются." Легко уличить в ошибке того, кто захотел бы "рассуждать“ о чём-нибудь, как твердо установленном и неизменяющемся. В частности нужно так смотреть на собирание ряда явлений в одно, вследствие какового собирания появляются слова: "человек," "камень," то или другое "животное," тот или другой "род" животных[1]. Ну, что, Феэтит? — хорошо учение? — слушаешь и наслаждаешься, да?"
— Не умею ответить, Сократ. Я и о тебе не могу решить, говоришь ли ты это, как свой взгляд на дело, или ты только испытываешь меня.
"Не помнишь разве, друг, что всё это есть и останется для меня чуждым, и что я сам не раждаю ничего, а только исполняю роль повивальной бабки, холя плод твоей души приговариванием и прописыванием тебе отдельных этих мудростей, пока не выведу на свет твою собственную мысль. Эту мысль придется потом еще освидетельствовать, не окажется ли она чем-то пустым, и годна ли она будет к жизни или нет. А потому ты смело, бодро и мужественно сообщай мне всё, что у тебя на душе, по моим вопросам."
— Ставь в таком случае вопросы.
"Скажи мне тогда опять, нравится ли тебе такое учение, что нет на свете блага, зла,[2] а равно и всего того, о чём мы раньше толковали, и что всё это только в каждом отдельном случае "делается" — для меня, для тебя и т. д.?“
- ↑ Нет, стало быть, на деле того, что хотят обозначить родовыми названиями человек, камень и т. п
- ↑ Упоминая, наряду с "горячим" и "белым," о благе и зле^ неимеющих никакого отношения к ощущениям, Сократ сразу сдвинул свое рассуждение с почвы узкаю сенсуализма на почву более широкого учения, но которому для каждого существует не только то, что им самим "ощущается,“ но вообще то, что ему самому "представляетояи.
