Страница:Теэтет (Платон, Добиаш).pdf/62

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана
57

безчисленное множество, и между ними богатыхъ и нищихъ, царей и рабовъ, варваровъ и эллиновъ можно насчитать у каждаго цѣлые десятки тысячъ. А потому, если кто выставляетъ съ важностью двадцать пять предковъ по родословной, возводя ихъ къ Ираклу, сыну Амфитріона, то онъ это считаетъ какою-то странною мелочностью, а что двадцать пятый, считая отъ Амфитріона внизъ, вышелъ такимъ, какимъ выйти ему велѣла судьба, — все равно, какъ выйдетъ такимъ же и пятидесятый, — то онъ смѣется, какъ это люди не умѣютъ не только считать, но даже освободить себя отъ чванливости неразумной души. Да, во всѣхъ этихъ случаяхъ онъ смѣшитъ толпу, какъ своимъ высокомѣріемъ, — какъ ей кажется, — такъ и тѣмъ, что передъ глазами ничего не видитъ и во всемъ такомъ недоумѣваетъ".

— Все это такъ и бываетъ, Сократъ.

"Случается иногда, другъ, что онъ того или другого увлечетъ за собою въ свою высшую сферу, и что другой и выкажетъ охоту перейти вмѣстѣ съ нимъ отъ вопроса, чѣмъ я тебя или ты меня обидѣлъ, къ разсматриванію того, что такое преступность, и что такое непреступность, и чѣмъ то и другое отличается отъ всего прочаго, а также другъ отъ друга; случается, — я говорю, — что выкажутъ охоту перейти вмѣстѣ съ нимъ отъ фразы, какъ царь "счастливъ и златомъ обильна казна его", къ разсматриванію царскаго и вообще людскаго счастья и несчастья, къ разсматриванію того, что такое счастье, и что такое несчастье, и какймъ образомъ приходится человѣческой природѣ достигать одного и избѣгать другого. Обо всемъ этомъ, когда случается разсуждать тому маленькому душею и изворотливому сутягѣ, то съ нимъ бываетъ какъ разъ противоположное. Ежится онъ, пригвожденный къ высотѣ, говоритъ непонятнымъ языкомъ въ своемъ положеніи между небомъ и землею, чувствуетъ себя, вслѣдствіе непривычки, крайне непріятно, не зная, какъ вывернуться, и смѣшитъ не Ѳракіянокъ уже и не необразованную толпу, — потому что та ничего не замѣчаетъ, — а тѣхъ другихъ, которыхъ воспитала совершенно иная жизнь, чѣмъ рабская. Да,


Тот же текст в современной орфографии

бесчисленное множество, и между ними богатых и нищих, царей и рабов, варваров и эллинов можно насчитать у каждого целые десятки тысяч. А потому, если кто выставляет с важностью двадцать пять предков по родословной, возводя их к Ираклу, сыну Амфитриона, то он это считает какою-то странною мелочностью, а что двадцать пятый, считая от Амфитриона вниз, вышел таким, каким выйти ему велела судьба, — всё равно, как выйдет таким же и пятидесятый, — то он смеется, как это люди не умеют не только считать, но даже освободить себя от чванливости неразумной души. Да, во всех этих случаях он смешит толпу, как своим высокомерием, — как ей кажется, — так и тем, что перед глазами ничего не видит и во всём таком недоумевает".

— Всё это так и бывает, Сократ.

"Случается иногда, друг, что он того или другого увлечет за собою в свою высшую сферу, и что другой и выкажет охоту перейти вместе с ним от вопроса, чем я тебя или ты меня обидел, к рассматриванию того, что такое преступность, и что такое непреступность, и чем то и другое отличается от всего прочего, а также друг от друга; случается, — я говорю, — что выкажут охоту перейти вместе с ним от фразы, как царь "счастлив и златом обильна казна его", к рассматриванию царского и вообще людского счастья и несчастья, к рассматриванию того, что такое счастье, и что такое несчастье, и какйм образом приходится человеческой природе достигать одного и избегать другого. Обо всём этом, когда случается рассуждать тому маленькому душею и изворотливому сутяге, то с ним бывает как раз противоположное. Ежится он, пригвожденный к высоте, говорит непонятным языком в своем положении между небом и землею, чувствует себя, вследствие непривычки, крайне неприятно, не зная, как вывернуться, и смешит не Фракиянок уже и не необразованную толпу, — потому что та ничего не замечает, — а тех других, которых воспитала совершенно иная жизнь, чем рабская. Да,