"Не назовемъ ли мы ложнымъ рѣшеніемъ слѣдующее явленіе?"
— Какое?
"Можетъ быть, мы скажемъ, что ложное рѣшеніе есть какое-то подложное рѣшеніе, т. е. что кто-нибудь замѣнитъ одно "существующее" другимъ "существующимъ", и такъ и навяжетъ это своей мысли? Такой человѣкъ, дѣйствительно, будетъ принимать въ свое рѣшеніе всегда ужъ "существующее", но только одно вмѣсто другого и, черезъ это ошибаясь въ своемъ "соображеніи", по справедливости можетъ быть названъ "рѣшающимъ ложно".
— Вотъ это теперь, кажется мнѣ, самое правильное опредѣленіе. Когда кто приметъ въ свое рѣшеніе прекрасное вмѣсто некрасиваго или некрасивое вмѣсто прекраснаго, тогда его рѣшеніе — истинно ложное.
"Слишкомъ самоувѣренный отвѣтъ, Ѳеэтитъ; видно, ты меня не боишься".
— Чего-ради?
"Вѣроятно, ты надѣешься, что я не ухвачусь за твое выраженіе "истинно-ложное", и что не спрошу, можетъ ли быть что-нибудь медленно-быстрое или тяжело-легкое или, вообще, можетъ ли такое-то быть не такимъ-то, т. е. не соотвѣтствующимъ своей собственной природѣ, а другимъ, т. е. соотвѣтствующимъ природѣ того, что ему противоположно. Это мы, впрочемъ, оставимъ, что-бы ужъ не сбивать твою самоувѣренность. Итакъ, тебѣ угодно, какъ ты говоришь, ложное рѣшеніе принимать въ смыслѣ подложнаго рѣшенія?"
— Да.
"По твоему это значитъ выдавать передъ мыслью что-нибудь не за то, что оно есть, а за другое?.
~ Да.
"Когда это происходитъ въ мысли, то не необходимо ли, чтобы она и умѣла мыслить или то и другое, или одно что-нибудь изъ этого?".
— Необходимо.
"Не назовем ли мы ложным решением следующее явление?"
— Какое?
"Может быть, мы скажем, что ложное решение есть какое-то подложное решение, т. е. что кто-нибудь заменит одно "существующее" другим "существующим", и так и навяжет это своей мысли? Такой человек, действительно, будет принимать в свое решение всегда уж "существующее", но только одно вместо другого и, через это ошибаясь в своем "соображении", по справедливости может быть назван "решающим ложно".
— Вот это теперь, кажется мне, самое правильное определение. Когда кто примет в свое решение прекрасное вместо некрасивого или некрасивое вместо прекрасного, тогда его решение — истинно ложное.
"Слишком самоуверенный ответ, Феэтит; видно, ты меня не боишься".
— Чего-ради?
"Вероятно, ты надеешься, что я не ухвачусь за твое выражение "истинно-ложное", и что не спрошу, может ли быть что-нибудь медленно-быстрое или тяжелолегкое или, вообще, может ли такое-то быть не таким-то, т. е. не соответствующим своей собственной природе, а другим, т. е. соответствующим природе того, что ему противоположно. Это мы, впрочем, оставим, что бы уж не сбивать твою самоуверенность. Итак, тебе угодно, как ты говоришь, ложное решение принимать в смысле подложного решения?"
— Да.
"По твоему это значит выдавать перед мыслью что-нибудь не за то, что оно есть, а за другое?.
~ Да.
"Когда это происходит в мысли, то не необходимо ли, чтобы она и умела мыслить или то и другое, или одно что-нибудь из этого?".
— Необходимо.
