Страница:Тимей и Критий (Платон, Малеванский).pdf/136

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана
131

чатки всѣхъ вѣчно сущихъ (вещей, то есть, идей), сама по природѣ должна быть чужда всякихъ Формъ. А потому, матерь и мѣстилище всего происшедшаго — видимаго-ли, или вообще всего ощущаемаго (внѣшними чувствами) мы не станемъ принимать ни за огонь, ни за воду, ни за тѣ (тѣла), которыя изъ этихъ происходятъ, ни за тѣ, изъ которыхъ сами эти происходятъ, но не погрѣшимъ, если скажемъ, что это есть видъ сущности безформенной, невидимой, все* воспріемлющей, самой неудобомыслимой — такой однакожъ, которая какимъ-то непостижимѣйшимъ образомъ участвуетъ въ умопостигаемомъ (бытіи, то есть, въ разумѣ, въ мірѣ идей). И если, на основаніи вышесказаннаго, можно сколько

9 Что здѣсь Платонъ называетъ и выше не разъ уже называлъ (р.48 — 50) матеріей, то самое вслѣдъ за симъ (р. 52 В) назоветъ мѣстомъ, или пространствомъ. Это обстоятельство еще болѣе затемняетъ смыслъ Платонова ученія о матеріи, — ученія, которое я безъ того не имѣетъ повидимому надлежащей ясности, точности, опредѣленности. Неудивительно, поэтому, что изслѣдователи и толкователи Платона и древніе и новые принуждены были побольше всматриваться и вдумываться въ этотъ темный пунктъ Платоновой философіи — Аристотель, не смотря на стремленіе въ полной независимости отъ воззрѣній своего учителя, почти цѣликомъ удержалъ ето теорію матеріи и отъ себя положилъ въ нее лишь нѣсколько смѣлыхъ штриховъ, отъ которыхъ она стала какъ будто нѣсколько яснѣе. "Всѣ простыя тѣла, говоритъ онъ, получаютъ свои опредѣленныя формы не иначе, какъ въ пространствѣ, которое содержитъ ихъ въ себѣ, ибо если субстрактъ (τό όποχείμενον) всѣхъ вещей самъ долженъ быть безвиднымъ и безформеннымъ, такъ какъ только подъ этимъ условіемъ всевоспріемлющая сущность его можетъ, по ученію Тимэя, лучше всего формироваться (принимая образы различныхъ вещей), то должно думать, что и простыя тѣла въ свою очередь служатъ какъ бы матеріею для тѣлъ сложныхъ, которая дѣлаетъ возможнымъ для нихъ переходъ другъ въ друга" (περί ουρανού β. III. к. 8). Q въ другомъ мѣстѣ: "нѣкоторые изъ философовъ (елейцы) полагаютъ, что происходящее можетъ происходить только или изъ сущаго, или изъ не-сущаго; поелику же сущее не происходитъ, ибо уже есть, а изъ несущаго ничто не можетъ произойти, такъ какъ для происхожденія нуженъ хоть какой нибудь субстратъ, то отсюда дѣлаютъ выводъ, что на самомъ дѣлѣ есть только одно сущее. Но мы думаемъ, что матерія и отсутствіе (бытія) суть двѣ различныя вещи, именно, что матерія есть не-сущее только случайно и условно, между тѣмъ какъ отсутствіе бытія есть


Тот же текст в современной орфографии

чатки всех вечно сущих (вещей, то есть, идей), сама по природе должна быть чужда всяких Форм. А потому, матерь и местилище всего происшедшего — видимого ли, или вообще всего ощущаемого (внешними чувствами) мы не станем принимать ни за огонь, ни за воду, ни за те (тела), которые из этих происходят, ни за те, из которых сами эти происходят, но не погрешим, если скажем, что это есть вид сущности бесформенной, невидимой, всё* восприемлющей, самой неудобомыслимой — такой однакож, которая каким-то непостижимейшим образом участвует в умопостигаемом (бытии, то есть, в разуме, в мире идей). И если, на основании вышесказанного, можно сколько

9 Что здесь Платон называет и выше не раз уже называл (р.48 — 50) материей, то самое вслед за сим (р. 52 В) назовет местом, или пространством. Это обстоятельство еще более затемняет смысл Платонова учения о материи, — учения, которое я без того не имеет по-видимому надлежащей ясности, точности, определенности. Неудивительно, поэтому, что исследователи и толкователи Платона и древние и новые принуждены были побольше всматриваться и вдумываться в этот темный пункт Платоновой философии — Аристотель, не смотря на стремление в полной независимости от воззрений своего учителя, почти целиком удержал ето теорию материи и от себя положил в нее лишь несколько смелых штрихов, от которых она стала как будто несколько яснее. "Все простые тела, говорит он, получают свои определенные формы не иначе, как в пространстве, которое содержит их в себе, ибо если субстракт (τό όποχείμενον) всех вещей сам должен быть безвидным и бесформенным, так как только под этим условием всевосприемлющая сущность его может, по учению Тимэя, лучше всего формироваться (принимая образы различных вещей), то должно думать, что и простые тела в свою очередь служат как бы материею для тел сложных, которая делает возможным для них переход друг в друга" (περί ουρανού β. III. к. 8). Q в другом месте: "некоторые из философов (елейцы) полагают, что происходящее может происходить только или из сущего, или из не-сущего; поелику же сущее не происходит, ибо уже есть, а из несущего ничто не может произойти, так как для происхождения нужен хоть какой нибудь субстрат, то отсюда делают вывод, что на самом деле есть только одно сущее. Но мы думаем, что материя и отсутствие (бытия) суть две различные вещи, именно, что материя есть не-сущее только случайно и условно, между тем как отсутствие бытия есть