одно слѣдуетъ замѣтить относительно всего этого, — что присущее каждому изъ тѣлъ стремленіе къ сродной массѣ дѣлаетъ то, что тѣло тяготѣющее туда мы называемъ тяжелымъ, а мѣсто, къ которому оно стремится — нижнимъ, и даемъ противоположныя этимъ названія, когда то и другое (то есть тѣло и мѣсто) противоположны этимъ. Итакъ, вотъ каковы, по моему мнѣнію, причины этихъ явленій. Что же касается впечатлѣній гладкаго и шереховатаго, то причину ихь понять и другому объяснить всякій — въ состояніи: твердость въ соединеніи съ неравномѣрностію (частей поверхности) доставляетъ послѣднее изъ нихъ, а равномѣрность въ соединеніи съ плотностію — первое.
XXVII. — Намъ остается еще изслѣдовать то, что есть самаго важнаго во впечатлѣніяхъ общихъ всему тѣлу, — именно причину, которая обусловливаетъ пріятность и непріятность тѣхъ впечатлѣній, о которыхъ выше шла рѣчь и которая дѣлаетъ то, что извѣстныя впечатлѣнія имѣютъ способность вызывать въ различныхъ частяхъ тѣла особыя ощущенія, отъ которыхъ получается удовольствіе или неудовольствіе. Чтобъ уловить причины всѣхъ впечатлѣній, какъ сопровождающихся, такъ и не сопровождающихъ ощущеніями, припомнимъ, что мы выше сказали, различая природу удобоподвижную отъ неудобоподвижной, потому что именно этимъ путемъ намъ нужно слѣдовать, чтобъ уяснить себѣ все, что мы намѣтили. Итакъ, когда впечатлѣніе хотя бы-то даже очень легкое попадаетъ въ часть тѣла, которая обладаетъ удобоподвижною природою, то оно распространяетъ вокругъ себя тоже самое дѣйствіе отъ однихъ частей на другія дотолѣ, нова не доведетъ его до мѣстилища разума и не покажетъ ему силу того, что произвело это впечатлѣніе. Напротивъ, часть, обладающая противоположной природой, остается въ этомъ разѣ неподвижною, а потому не
рн. Всѣ этй и подобныя выраженія означаютъ лишь то, что направленія Движенія различаются смотря потому, съ вавой точки мы ихъ захочемъ наблюдать.
одно следует заметить относительно всего этого, — что присущее каждому из тел стремление к сродной массе делает то, что тело тяготеющее туда мы называем тяжелым, а место, к которому оно стремится — нижним, и даем противоположные этим названия, когда то и другое (то есть тело и место) противоположны этим. Итак, вот каковы, по моему мнению, причины этих явлений. Что же касается впечатлений гладкого и шереховатого, то причину ихь понять и другому объяснить всякий — в состоянии: твердость в соединении с неравномерностью (частей поверхности) доставляет последнее из них, а равномерность в соединении с плотностью — первое.
XXVII. — Нам остается еще исследовать то, что есть самого важного во впечатлениях общих всему телу, — именно причину, которая обусловливает приятность и неприятность тех впечатлений, о которых выше шла речь и которая делает то, что известные впечатления имеют способность вызывать в различных частях тела особые ощущения, от которых получается удовольствие или неудовольствие. Чтоб уловить причины всех впечатлений, как сопровождающихся, так и не сопровождающих ощущениями, припомним, что мы выше сказали, различая природу удобоподвижную от неудобоподвижной, потому что именно этим путем нам нужно следовать, чтоб уяснить себе всё, что мы наметили. Итак, когда впечатление хотя бы-то даже очень легкое попадает в часть тела, которая обладает удобоподвижною природою, то оно распространяет вокруг себя тоже самое действие от одних частей на другие дотоле, нова не доведет его до местилища разума и не покажет ему силу того, что произвело это впечатление. Напротив, часть, обладающая противоположной природой, остается в этом разе неподвижною, а потому не
рн. Все этй и подобные выражения означают лишь то, что направления Движения различаются смотря потому, с вавой точки мы их захочем наблюдать.
